что у Валюшки прекрасная, нежная, бархатистая кожа, поэтому косметологи ей ни к чему.
– А почему же Валентина Васильевна в таком закрытом платье, сейчас же модно быть сексуальной. – Вадим аж поперхнулся. Выручил Мишка. Он заверил блондинку, что платье Вале подобрал знаменитый парижский стилист.
– И вообще, – нашелся Вадим, – Валентина Васильевна – графиня, титул обязывает, ей приходится одеваться сдержанно.
Наташа
Я проснулась поздно. Чувствовала я себя гораздо лучше. В доме было тихо-тихо. Я выглянула в окно. Какая красота! Перед домом была большая белая поляна, а дальше стояли припорошенные снегом сосны. Покой. Если бы не было так неудобно перед Юрием Пантелеевичем, лучшего места мне себе было не найти. Кушать очень хочется. Что делать? Неудобно в чужом доме пойти и попросить поесть. Надо потерпеть, еще полежать и поспать… Сквозь сон я услышала, что приоткрылась дверь, ко мне заглянула Анна Александровна.
– Проснулась, лягушка-путешественница, сейчас тебе завтрак принесут, ты лежи, болей. Температура вроде бы спала. В туалетной комнате для тебя все новое приготовили. Бери, не стесняйся. Юрка после обеда придет. Тогда он тебе и книги свои покажет.
Юрий Пантелеевич заглянул ко мне уже к вечеру. У меня опять поднялась температура, но я видела, что ему очень хочется показать мне книги, поэтому я встала и прошла с ним в кабинет. Я осторожно перебирала книги и вдруг не поверила своим глазам. Передо мной лежал список, который всю жизнь искал мой папа. Вот это да! Это же сенсация! Список считали утерянным уже лет сто. Я сейчас же позвонила папе. Оказалось, он взял на работе небольшой отпуск и уже едет на вокзал. Как хорошо, я так соскучилась.
Я видела, что Юрию Пантелеевичу очень хочется показать мне свои «богатства», поэтому сама спросила, нет ли у него еще чего-то интересного. Сейчас же из сейфа появились фотография креста, который даровал Иван Грозный предку Немчиновых, копия донесения Меньшикова Петру о подвигах графа Немчинова под Полтавой, наградная шпага, подзорная труба и многочисленные фотографии семейства старого графа, признавшего прадеда Юрия Пантелеевича своим сыном и оставившего ему наследство.
Вдруг за дверью раздался топот и в комнату влетели карапузы.
– Дядя Юра, ты шпагу Наталь Васильне показывать будешь?
– Соня и Сережа, опять вы вошли без спроса. Как должны вести себя воспитанные дети? – глаза у Юрия Пантелеевича улыбались.
Дети выбежали из комнаты, закрыли за собой дверь, постучали. Раздался крик: «Дядя Юра, можно войти?». Не дожидаясь ответа, дети влетели в комнату, поздоровались и сразу же забрались на колени к Юрию Пантелеевичу. Шпага красовалась на столе. Даже у меня, уже взрослой девочки, екнуло сердце, когда я увидела шпагу, рукоять которой усыпана драгоценными камнями. Что же говорить о детях. Осторожно, одним пальчиком Соня дотронулась до острия шпаги и сразу отдернула руку.
– Бояка! –
