на свою руку, лежащую на шее девушки.
Показалось? – Он вновь прильнул ухом к трубке. – Ну, давай, милая, пожалей старика.
Тук….тук….тук, – пробился едва слышимый ритм сердцебиения.
– Дышит, – лекарь поднял сияющее лицо, – еле слышно, но дышит.
Граф сорвался с места, словно стоять было больше невмоготу, и замерял шагами комнату.
– Давай, Израэл, напрягись, вытащи ее.
Доктор кивнул.
– Сделаю все, что смогу, – и, встретив мрачный взгляд графа, добавил, – прикажите позвать мою жену, и горячей воды пусть принесут.
–
Вийон растекся в кресле у края собственной постели и смотрел на изможденное бледное лицо.
– Что я делаю? Зачем мне эта девка? – В сотый раз он уже задавал себе этот вопрос и так же в сотый раз не находил ответа.
Вспомнил, как сорвался с места прошлой ночью, словно что-то подстегнуло его, как влетел в полутемный зал казармы с криком.
– Где она?
Испуганное лицо Давиго, свалившегося с лавки от неожиданности, его дико завращавшиеся глаза, пытающиеся хоть что-то понять и идиотский вопрос, прозвучавший в полной тишине.
– Кто?
Но ему уже был не нужен ответ, он и так все видел. Бешеный взгляд уставился в дальний темный угол, где на нарах ходила вверх-вниз голая волосатая задница.
– Убью! – Отшвыривая по пути, мигом опустевшие скамьи он рванулся туда, хватая по пути то, что подвернулось под руку.
Если бы у него в тот момент было с собой оружие, то обладателя голой задницы уже отпевали бы сегодня с утра, а так тот отделался лишь разбитой башкой и парой сломанных ребер.
Он ухмыльнулся, вспоминая, как ярко брызнули осколки, когда бутылка обрушилась на блестевшую в полумраке плешь, и как стокилограммовая туша со спущенными штанами полетела в темноту, собирая в кучу тяжелые лавки.
Вийон скривил губы в усмешке, вспомнив, как бойцы называют его за глаза.
– Бешеный пес. Ты, действительно, бешеный пес, – произнес он вслух самому себе, – потому что сам не знаешь, что делаешь, куда бежишь и в чье горло вцепишься завтра.
Солнечный луч, скользнувший из узкого оконца, мазнул по лицу девушки, и та застонала. Вийон вздрогнул и вдруг осознал, что просидел всю ночь у ее постели.
– Черт, что это со мной? – Он вскочил, раздраженный необъяснимостью своих поступков.
Она получила по заслугам, – он зашагал к двери, мысленно кроя себя по-всякому, – никто не в праве безнаказанно оскорблять графа ла Руа.
Вийон рванул ручку двери так, что та чуть не вылетела с петель.
Да, что это такое! Я что оправдываюсь? – Он вскипел от одной этой мысли. – Пусть валяется здесь, раз уж притащил ее сюда. Выживет, черт с ней, пусть катится на все четыре стороны, а нет, то и не жалко, пусть подыхает. Мне нет никакого дела.
Грохнула захлопнувшаяся дверь, и топот графских сапог загремел по коридору.
–
