умели материализовывать свои чувства и мысли, – голос Олофа, сейчас спокойный и тихий, тонул в журчании воды, только просыпающихся цикад, вое дикий зверей и отдалённых, но хорошо слышимых разговорах Кэрин и её друзей.
– Поэтому в каждом из нас, Радагас, потомках Чистых альдов, есть частица божества, частица Арза.
– Но если так, Олоф, то люди могут убивать людей, подчинять их своей воле, делать это безнаказанно, потому что в нас тоже есть божество.
– Да, могут. В этом-то и есть погибель людей… но и их добродетель.
Послышался звонкий смех Кэрин, поглощающий собой нависшую тишину. Ирфин рассказывал что-то смешное из прошлой жизни. А молодой Ладрас молчал, точа наконечники ясеневых стрел.
На западе, там, вдалеке, куда не дотягиваются костлявые руки северной мглы Кряжа, и не идут удушливые пепельные снега, солнце соприкоснулось своим жарким боком с горизонтом. И красный закат заполыхал последними уходящими лучами.
Мы с Олофом сидели, наблюдая эту дивную красоту.
Олоф вздохнул, и вздох этот был вздохом старца.
– Тебя тоже не покидает тягостное ощущение, что за нами погоня? – спросил он.
– Да, учитель, отец наверняка послал отряд на поиски сына.
– Чёрные Эрроны; надеюсь, их не занесёт сюда. Иначе наш план будет под угрозой.
Он замолчал.
А я всё вспоминал маму и брата. Воспоминания мои были туманными и далёкими. Прошло двадцать лет, и мне трудно было вспомнить их до смерти. Но как только редкие счастливые мгновения детства вставали перед глазами, то на душе становилось тепло, почти так же тепло, как от бьющегося сердца Кэрин. Я улыбнулся.
– Не будем омрачать нашу дорогу!
Похлопав Олофа по плечу, я встал и направился к нашему лагерю.
– Вставай, Олоф. Все вставайте! – прикрикнул я, – Мы почти добрались до главной стоянки вардоков.
X
Небольшая деревня вождей стояла на слиянии двух ручьёв, притоков Вэна. Деревня стояла на каменных сваях, поддерживающих это огромное сооружение. Сваи-колонны держали огромный каменно-бревенчатый наст, который возвышался над водой на десять ярдов. Каменная лестница, ведущая наверх, была устлана соломой. Так грязь оставалась на ступенях, и каменный наст был чист, как дворы замка в Танграде.
Двенадцать домов, образовывая большой идеальный круг, располагались на насте-площади. Дома были каменные и бревенчатые. Главный центральный дом был высок и сделан в виде шатра. В центре образовавшегося круга стояли высокие статуи. Насколько я успел заметить, это были Удор, бог кровавых сражений и смерти и Светлый Пёрпол со своей супругой Святой Покровительницей. Статуя Удора заносила двуручный меч над невидимым врагом и оскалила пасть. Выглядело изваяние бога смерти внушительно и вселяло ужас в и без того боязливые сердца жителей. Пёрпол же рука об руку стоял с Покровительницей, ласково обращая взгляды на дома. Боги стояли спинами друг к другу, олицетворяя языческую веру вардоков.
В
