меня убрали отсюда? Ну уберут! И пришлют на мое место какого-нибудь идиота, который будет стучать на вас ежедневно и развращать стукачеством ваших сотрудников. Это у нас запросто делается! Не могу я для этого парня ничего сделать, понимаете, не могу! Вы вообще, кажется, имеете весьма неверное представление о моих целях и полномочиях. Я здесь только для того, чтобы наблюдать. А вот вы…
– Что я? – вскинулся декан возмущенно.
– Вы могли бы ему помочь.
– Это как же?
– Напишите поручительство, что хорошо знаете этого студента, просите за него. Укажите, что он перспективен, талантлив, гениален, – словом, защитите его как отец родной, да заодно объясните, чтоб глупостями не занимался.
– Но ведь я его не знаю, – возразил Тёма.
– Знаете, – заметил инженер равнодушно, – у него, видите ли, имя еще такое необычное – Савватий.
– Мне это ничего не говорит.
– Бросьте, Артем Михалыч, ну, ей-богу, скучно.
– Это вы бросьте. Вы забываетесь, кажется, с кем говорите.
– Ну хорошо, – сказал инженер насмешливо, – и вы, разумеется, станете утверждать, что взяли этого парня с полупроходным баллом, потому что у него, ну, например, подходящее социальное происхождение. Так?
– Это не ваша забота, – отрезал Смородин и встал.
Но инженер и не думал уходить.
– А кстати, как так получилось, что ему последнюю – тройку поставили? Недоглядели, Артем Михалыч?
– Идите вы знаете куда!
– Н-да, – проговорил инженер после некоторого молчания, – я вас, кажется, недооценил. Эдак вы, мил человек, далеко пойдете. Надо ж, глазом не моргнул. Да отчислят его, поймите вы, отчислят. А может быть, еще что похуже сделают.
– Вы сделаете, – сказал Тёма жестко.
– Да, мы, – согласился инженер, вздохнув, – злая баба Бабариха.
– Кто, кто?
– Это я так. – Инженер поднялся, но возмущенное и даже несколько спесивое выражение декана его насторожило. – Послушайте, вы что хотите сказать, вы, может, ничего не знаете?
– Чего еще я не знаю?
– И она вам ничего не написала? Просто отправила его сюда, и все?
– Да кто «она»? Что за идиотская манера загадками изъясняться?
– Боже мой, – пробормотал инженер, – как я сам об этом прежде не подумал? Да ведь вы с вашим характером, наоборот, все бы сделали, чтобы только он сюда ни под каким видом не поступил. Слушайте, но должны же вы были в таком случае хоть что-то почувствовать, как-то догадаться. Вы же смотрели его личное дело. Ну, вы даете! Артем Михалыч, вы верите в судьбу? – спросил он вдруг с интересом.
– Не морочьте мне голову!
– Охота была, – усмехнулся инженер, к которому вернулась прежняя самоуверенность и безмятежность, – я только хочу поставить вас в известность, как частное лицо, заметьте, что студент, о котором мы так мило потолковали, – это ваш сын, Артем Михалыч.
Тёма
