из анализа современной и древней ДНК стало понятно, что индейцы являются потомками множественных миграционных импульсов из Азии (речь идет о времени до прибытия европейцев). Глава 8 “Генетические корни восточных азиатов” описывает происхождение народов Восточной Азии: они, как выясняется, являются в известной степени наследниками разраставшихся сельскохозяйственных популяций Центрального Китая. Глава 9 называется “Африка снова включается в историю человечества”, она о том, как в результате анализа древней ДНК стали мало-помалу проступать черты далекой истории африканского человечества, затертые наступательной волной фермеров, смешавшихся с прежним коренным населением или даже заместивших его.
Часть третья – “Геномный прорыв”. Она сосредоточена на тех аспектах геномной революции, которые важны для общества. В ней предлагаются некоторые идеи, как понять свое место в этом мире, свою связь с остальными семью миллиардами людей на планете и с теми бесчисленными людьми, которые жили до нас и придут после. Глава 10 “Геномика неравенства” раскрывает, как с помощью древней ДНК можно увидеть исторические корни неравенства различных социумов, корни гендерного неравенства, истоки неравенства между отдельными людьми в пределах одной популяции – основой для этого служат вариации в репродуктивном успехе или, наоборот, в репродуктивных неудачах. Добравшись до главы 11 “Геномика рас и национальностей”, мы увидим, что та ортодоксальная концепция, которая сформировалась за последнее столетие – будто человеческие популяции настолько близки между собой, что трудно говорить о каких-то биологических различиях между ними, – больше не работает, но также очевидно, что неверен и взгляд расистского толка, издавна служивший альтернативой концепции равенства, он еще больше противоречит генетическим данным. Так что в этой главе предлагается новый путь обсуждения различий между человеческими популяциями, проторенный геномной революций. “Будущее древней ДНК” – это глава 12. В ней речь идет о следующих шагах геномной революции. То, о чем мечтал Лука Кавалли-Сфорца, работа с древней ДНК, обернулось действенным инструментом изучения доисторических популяций, инструментом столь же полезным, как и традиционные археология и историческая лингвистика. И теперь мы можем отвечать на вопросы о нашем прошлом, казавшиеся прежде неразрешимыми, можем представить себе, что же все-таки происходило. Как древние люди между собой соотносились, какую роль играли миграции в формировании той изменчивой картины, которую дает нам археологическая летопись. Археологам древняя ДНК, по-видимому, тоже облегчила жизнь, потому что тот круг ответов, который она способна дать, позволяет им двинуться дальше в области их безусловного интереса, к вопросам “почему”: почему археологические картины менялись так, а не иначе.
Прежде чем углубиться в сам предмет книги, я позволю себе вспомнить один эпизод, случившийся во время моей
