Когда-нибудь жадность погубит тебя, котяра. Неужели тебе мало мышей, которых я привожу прямо в твои когти? Ну так я заставлю тебя охотиться, проклятый лентяй!..
Убедившись, что Барин возвращается, я прервал контакт и открыл глаза. Несмотря на отсутствие луны, я видел довольно отчетливо. Вся жизнь прошла в потемках, и теперь яркий солнечный свет лишь слепит меня. Поневоле приходится действовать ночью, а днем забираться в норы потемнее.
Внизу был гигантский цех, наполненный мертвыми проржавевшими механизмами. Кое-где возвышались холмики нанесеной ветрами земли, на которых бурно разрослись вездесущие сорняки. Эти холмики чертовски напоминали могилы. Но, к сожалению, только напоминали. Я подумал о том, что сырья у меня хватит в лучшем случае на неделю. Потом, если я не найду ничего подходящего, ситуация станет критической. Шлюха, которая готовилась разродиться и за встречу с которой я благодарил Черную Масью, связывала меня по рукам и ногам. Мне придется следовать за нею, и я лишусь свободы передвижения…
Я укусил себя за руку и сразу же увидел темные полукружия кровоподтеков, проступившие на белой коже. Настолько белой, что она будто светилась в темноте. Боль длилась секунду – зато потом нахлынула ясность, и вернулся полный самоконтроль. Но ненадолго.
Эта девка… Я буду не только следить за нею, но и охранять ее самым тщательным образом. Беречь не только от физической угрозы, но и от элементарного испуга. Возможно, придется кое-чем пожертвовать. Мне нужен здоровый и вполне доношенный пацан. Я не хочу оказаться каким-нибудь задохликом!
В этот момент коротко взвизгнул Барин. Я узнал бы его голос из тысячи воплей мартовских котов. Через мгновение я уже понял, что произошло непоправимое. И все-таки я вышел на контакт, не мог отказать себе в этом – для меня это был многократно испытанный способ пережить чужую смерть как свою собственную. Ну, ПОЧТИ как свою собственную. Полезный опыт, который мигом вправляет мозги – каждому, кто хоть на минуту забыл, зачем он здесь, на этой грешной земле, и как легко забрать его отсюда.
Меня захлестнула мощная волна боли, ужаса и гнева. Ужас и боль были не моими, зато слепящая ярость принадлежала мне целиком. Несколько секунд я агонизировал вместе с моим любимым котиком, которого ловко поймал и прикончил ножом бродяга.
Смерть, как всегда, завораживала. И, как всегда, я остановился на границе кошмарной тьмы, то есть на границе дозволенного. Я знал свое место.
Передо мной разверзлась пропасть. Оттуда дул леденящий душу ветер, от которого шевелились волосы на голове и безжалостная игла страха пронизывала позвоночник снизу доверху. Там, в той вечной тьме, вспыхивали и гасли кольца света, который не был светом, а лишь иллюзией, порожденной моим мозгом. Однажды я испытал нечто столь ужасное, что это едва не отвратило меня от подобных экспериментов. Но смерть – это ведь тоже наркота, к тому же доступная немногим. Сильнейшая наркота – куда там «дури» и опиуму! И я знал, что не избавлюсь
