остановятся. Я вообще слышал, что для сокращения производства алкоголя будут вырубать виноградники.
Тут все резко обернулись на усатую хозяйку, которая вышла из домика и победоносно тащила в обеих руках по бутылке водки.
– Эй, кума, ты слышала, что в Крыму будут вырубать виноградники?! – залихватски крикнул ей лысый в панамке.
– Та начхала я на них, – украинским говорком сообщила хозяйка. – Они у мене уверх тормашками лететь будуть.
Стол одобрительно заржал.
– А еще говорят, что молодежь клей нюхает. Вот этого я понять не могу! Ладно, самогон – святое дело. Но нюхать клей? Это для чего?
Почему-то при этих словах стол вылупился на нас. Наверное, как единственных представителей молодежи в этой несвежей компании.
– Мы не знаем. Мы не нюхаем клей, – сказала Светка и пододвинула свой стакан поближе к бутылке.
– А что обо всем этом думает наш драматург? – вдруг спросил весельчак из пристройки.
Народ уставился на зрелого мужчину с грустными глазами.
Мужчина, которого назвали драматургом, нес в себе тайну. Если это была не шутка, то тогда все совпадало – и внимательный пытливый взгляд, и достоинство, и благородный облик знатока человеческих душ.
– Я думаю, кто прав, кто виноват, рассудит время. Новая метла по-новому метет. Будут и перекосы, и новаторства, и реальный прогресс. В любом случае так, как было раньше, уже не будет. И это великолепно. Горби действительно оживил страну. Подуло свежим ветром. Но за год не изменишь то, что прогнило насквозь. Может, у него и получится, если Запад поможет. Но с антиалкогольной кампанией он явно погорячился – в госбюджет от водки идет каждый шестой рубль. Посмотрим…
Народ уважительно закивал, и полемика сразу прекратилась. Видимо, драматург здесь был наподобие судьи – кого казнить, а кого… любить.
Он говорил и смотрел на меня. Даже Светка заметила, хотя в этот момент была занята пропорциональным разливом спиртного.
– А вы действительно драматург? – наивно спросила я, потому что в девятнадцать лет наивность воспринимается как невинность. Эротично и с умилением.
– Да. Я написал шестнадцать пьес и пять киносценариев. А мы никогда раньше не встречались? Мне ваше лицо кажется…
– …знакомо! – вклинилась Светка поддержать интригу. – Вполне возможно! Она училась в театральной школе. И снималась в кино, между прочим!
Я скромно потупилась. Назвать съемками полуминутное появление на экране было самонадеянно. Так, мелькнула в военном фильме, спела две строчки «В лесу прифронтовом», а потом сама себя не узнала. Гримеры затянули косички до японских глаз. А все потому, что маленькие права голоса не имеют. Что хотят с ними, то и делают.
Все это я рассказала драматургу как часть творческой биографии. Ту часть, которая была ему близка.
Драматургу рассказ понравился
