style="font-size:15px;"> А стычек было много. Гораздо больше, чем хотелось.
А уж потери… Некоторые полки через несколько дней пути уменьшились на треть, некоторые – и вовсе наполовину. Теперь даже недоукомплектованная русская рота на общем фоне не казалась малочисленной. А ведь через Котел им еще пилять и пилять…
– Ать-мать! Ать-мать! – не умолкал Костоправ. Но для того чтобы выпустить пар и снять напряжение, этого было уже недостаточно. Внутренний барабан лекаря бил все яростнее, а внутренний командир свирепел. Голос Костоправа становился все злее. На него косилось все больше народа.
Сослуживцы уже успели узнать, что такое Костоправ в ярости, и многие побаивались его не меньше, чем котловых мутантов.
– Ать-мать!
Виктор с тоской думал о том, удастся ли успокоить Костоправа, когда он снова сорвется. И о том, кто бы успокоил его самого.
Шли дальше. Этот участок пути считался проверенным: головной дозор ничего подозрительного не заметил и сам жертвой мутантов не стал. Но, как оказалось, котловые твари перехитрили людей. Или они только что выбрались к тракту, не заметив разведчиков. А может, небольшая группка дозорных просто не заинтересовала хищников, и те решили дождаться, пока к ним притопает более сытное угощение.
Что ж, твари своего дождались. Нападение произошло как всегда – внезапно и там, где его не ждали.
– Ать…
Ш-шух-ш-шух-ш-шух-ш-шух-ш-шух! Толстый мшистый покров, укрывающий лес, вдруг порвался… нет – взорвался. Сразу в нескольких местах. В воздух полетели зеленые клочья.
– …мать! – икнул и заткнулся, наконец, Костоправ.
Ш-шух-ш-шух-ш-шух-ш-шух-ш-шух! Снизу в кроновый мох ударили еще раз – сильно, мощно. Фонтаны зелени и сломанные ветки разлетелись в разные стороны.
Из образовавшихся прорех над лесной кромкой у тракта, будто из воды, выныривали раззявленные пасти на толстых, как ствол камень-дерева, то ли шеях, то ли хоботах – длинных, гибких и бугристых. Именно пасти: голов на конце шей-хоботов Виктор не видел. А может, головы неведомого отродья были столь миниатюрными по сравнению со всем остальным, что человеческий глаз просто не мог их различить.
Тел тварей, устроивших засаду, тоже видно не было, и невозможно было судить о том, что они из себя представляют. Впрочем, угрозу сейчас несли не тела, а заканчивающиеся пастями шеи, которые раскручивались как разжимающиеся пружины, вились над лесом словно бичи, и с обеих сторон дороги тянулись к ландскнехтской колонне. Пасти издавали щелкающие и кашляющие звуки, похожие на жутковатый смех.
«Наверное, так могла бы смеяться смерть», – решил Виктор.
Славянский полк оказалась в самом центре атаки. Якуб, схватившийся за меч и подавший своего быконя под прикрытие пикинеров, еще не закончил отдавать приказы, и ротные капитаны только-только начали переводить команды
