служащими как для передвижения, так и орудием охоты. Было видно ее огромное брюхо, в котором, как и на крыльях, было неисчислимое количество щупалец. В брюхе же было пустое пространство, уходящее вверх, но, очевидно, так же заполненное щупальцами, так как они показывались, когда к ним передавали очередную жертву, и тут же несчастный исчезал в этом пространстве. Все тело исчадия было черным, лишь верхняя его оболочка, напоминающая панцирь, была такого же черного цвета, но зеркально гладкой и с отливами синего цвета. Крылья на конце были округленно-заостренными. Впереди туловища, как и сзади, было такое же округло-заостренное тулово, но под ним, кроме щупалец, ничего не было, а сверху – все тот же панцирь. Где у этого чудовища голова, где зад – понятно не было; возможно, они и вовсе отсутствовали. Сделав еще пару шагов, от которых сотрясалось все вокруг, исчадие остановилось и перестало издавать свой дьявольский крик. Резко приподняв свои щупальца вверх, исчадие ударилось об землю, отчего все сотряслось еще сильнее, некоторые даже не удержались на ногах, а исчадие, резко взлетев вверх и сгруппировавшись в плотную форму, хорошо обтекаемую и острую сверху, исчезло черным пятнышком на небе, а потом и вообще скрылось с виду.
– Чертовщина! – была первая фраза у Ильи, упавшего на землю из-за последнего сотрясения.
Все, кто спасся в пещерах, начали выходить, смотря вверх и озираясь вокруг в поисках близких, кто смог выжить. Где-то на лестницах начали появляться одиночные тела, чудом выжившие в этом кошмаре. Местами встречалась пролитая кровь, а кое-где лежали даже оторванные части тела. Картина была ужасающей! В глазах и в движениях громил и бегунов было много отчаяния и скорби. В той же пещере, где находились Санни и Илья, находился и Любимчик. Первым из всех выбежал он; с ревом, с каким-то тихим, отчаянным и злобным «уканьем» он носился по всей арене, то поднимаясь по лестницам, подбегая к уцелевшим, но не находя в них своих, то возвращаясь обратно… и так продолжалось много раз. Нагнетенная обстановка воцарилась вокруг, у Ильи начало давить в висках, он стал закрывать руками уши, чтобы не слышать и, желательно, не видеть всего этого, он закрывал глаза, и вновь открывал и – закрывал вновь. Санни, как и Илья, находясь в центре арены, словно что-то чувствуя, стал озираться вокруг, широко открыв глаза и ходя по маленькому кругу, пытаясь что-то увидеть или услышать.
– Оно летит! – громко закричал Санни, показывая рукой вверх.
– Что летит?
– Эта тварь, – тихо ответил Санни.
На голос Санни обратили внимание все находящиеся поблизости бегуны и громилы, будто бы дословно понимая, о чем он говорит. За этим последовала цепная реакция: каждое из созданий, кто услышал, стало «укать» или свистеть, передавая информацию последующим. Громилы гурьбой бросились к пещерам, а за ними и бегуны. Наступила очередь укрываться и Ильи с Санни, – они поспешили к пещерам. Но не успели добежать до пещер, как в уши ударил тот самый, до боли знакомый
