style="font-size:15px;"> Уже захлопнув входную дверь, вспомнил, что забыл тетрадь с начатым романом. Хоть и плохая примета, но вернулся: а вдруг в больнице придется записывать что-нибудь важное?
<Может заодно умывальные принадлежности с собой прихватить, – с иронией подумал я. – Все-таки в дурдом направляюсь>.
На верхнем этаже услышал, нет, вернее – ощутил движение. Я насторожился, захлопнув уже дверь квартиры, некоторое время стоял прислушиваясь.
<Совсем нервы растрепались с этими писательскими исчезновениями. Кирилл со своими догадками окончательно сделает из меня неврастеника. Мне- то чего бояться?>
Психиатрическую больницу я нашел почти сразу. Мрачные корпуса за высоким каменным забором, поверху колючая проволока – наверное, по ней и электрический ток пускают.
– Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Это Аркадий Семенович, мы с вами сегодня договаривались о встрече. Как <не помните>?.. Я же вчера звонил. Ну да, хорошо, жду.
Я положил трубку местного телефона и в ожидании, когда за мной придет врач, уселся на скамью напротив охранной будки.
Охрана психбольницы была серьезная: три бугая с разбойничьими рожами в камуфляже, на боку у одного кобура, второй с автоматом Калашникова через плечо, на поясе граната. Ничего себе?! Похоже, объект повышенной секретности, впрочем, какие у психов могут быть секреты? Строили больницу, как видно, на века: из-за толстой кирпичной стены выглядывал один из ее корпусов с массивными решетками на окнах – не перегрызешь. Да еще такие бравые охранники! Не удивлюсь, если у них в шкафчике найдется пара гранатометов, миномет и базука. Я шел на экскурсию в полной уверенности, что психически вполне здоров, но все же не мог избавиться от отвратительно тоскливого, ноющего чувства тревоги. Психиатрия – наука темная, и в этой темноте может быть все, что угодно. даже я.
– Здравствуйте, Аркадий Семенович, – я вздрогнул от неожиданности, обернулся. Неизвестно откуда передо мной оказался высокий, почти на голову выше меня, широкоплечий человек в белом халате и докторской шапочке. – Извините, что заставил ждать, совсем сегодня замотался, столько дел. столько больных. Прямо эпидемия какая-то.
Мы поздоровались, рука у него была большая, рукопожатие крепкое. Именно таким здоровенным и должен быть психиатр, такой легко сгребет в охапку разбушевавшегося психа и сможет удерживать до того, как принесут смирительную рубаху.
– Замотался, особенно после восьмого марта работы прибавилось.
– Алкогольный синдром? – сказал я, показывая, что тоже кое-что смыслю в медицине.
– Не угадали, весеннее обострение.
Лицо у врача было круглое и плоское, с маленькими глазками, прикрытыми чуть затемненными очечками. Привлекали внимание черные, лохматые брови, вступавшие в противоречие с жиденькой, светленькой шевелюркой.
– Ну что же, пойдемте на отделение, – пригласил он взмахом большой ладони.
Миновав охрану, проводившую нас подозрительными
