жизнь такою, какова она есть.
– Прописная истина.
– Мир стоит на прописных истинах. Увы, и истины – вечный материал – от употребления тускнеют.
– Легко поучать!
– Я не поучаю, я утешаю. Я прошу, я призываю тебя, Ольга, быть мудрой, великодушной, способной прощать все, кроме подлости. В этом долг женщин.
– В первую очередь мужчин, Суханов.
– Быть женщиной, Ольга, – это призвание: обихаживать дом, стирать белье, готовить мужу обеды, склочничать на кухне, давать детям подзатыльники, проверять уроки, выглядеть красивой и стараться, чтобы супруг тоже выглядел красивым, был всегда веселым, пахнул табаком, нравился чужим женщинам и умел остроумно излагать мысли.
– То самое, что женщины не прощают мужчинам.
– Все взаимосвязано. Женщине прощается глупость, но не прощается пошлость, мужчине прощается пошлость, но не прощается глупость. Быть мужчиной или быть женщиной – это, Ольга, профессия. Вторая профессия после профессии быть человеком. Третья профессия – уже то, что мы имеем в трудовой книжке.
– Слишком много теории.
К их столику снова приблизилась полная красивая девушка, пощелкала пальцами, глядя на Суханова. Суханов подумал, что она требует сигарету. Оказалось, нет.
– Вы так и не хотите познакомиться с московскими гуманоидами? – спросила девушка.
– Не хочу.
– Жаль, – девушка вторично пощелкала пальцами. – Тогда сигарету, капитан.
Все-таки, выходит, сигарету…
– Пожалуйста! – Суханов сделал резкое движение, и две сигареты стремительно вылетели из пачки. Прежде чем они нырнули обратно, Суханов зажал их пальцами.
– Ловко, – восхитилась девушка, взяла обе сигареты и отошла от столика.
– Кто это? – спросила Ольга заинтересованным голосом.
– Не знаю.
– Довольно примитивная особа.
– Ни тебя, ни меня это не касается. Это – ее личное дело, – сказал Суханов, подумал о том, что эта полная нетрезвая девица смогла, оказывается, зацепить Ольгу – вот что значит пути Господние неисповедимы, а женские – тем более. Покосился на Ольгу, подумал, что правы были древние, когда говорили: лисица, которая не в состоянии дотянуться до винограда, убеждает всех, что виноград этот – кислый и противный, а какой-нибудь полусъедобный барбарис, которого полным-полно и добраться до него ничего не стоит, – сладкий, словно ананасовое варенье, и есть его – одно удовольствие.
Верно: Ольга оглядела шумную молодежную кампанию, сидящую за соседним столиком, задержала взгляд на женихе с невестой.
– А эти вот – хорошие ребята.
– Когда спят, – хмыкнул Суханов, понял, что сказал пошлость, и помотал в воздухе рукой, будто обжегся. – Зачем мы с тобой ссоримся, спорим, воюем, а, Ольга?
– Представления не имею.
– В
