одной в кассетоприемник и прокручивали на быстрой перемотке. Сдалась им эта кассета? Интересно, кто на ней? Явно какая-то крутая шишка… И куда Людка успела ее сунуть?
Ладно об этом позже. Сейчас надо понять, как разобраться с кавказцем. Он снова почувствовал себя на войне. И не важно, что война не в горах, а на восьмом этаже в Чертаново. Снова как тогда к горлу подкатил ком безысходности. Только тогда его привалило стеной, и он лежал под ней, не имея возможности даже пошевелиться. Рядом ходили абреки и добивали его товарищей. Хладнокровно. Ножами. Резали как баранов. Одним за другим… Лезвие к горлу. Аллах акбар! Резкое движение от уха до уха и кровь брызжет на пол, заливая все вокруг. А он ничего не мог сделать, на груди лежала плита. И Захар боялся пошевелиться, потому что тогда они бы обнаружили и его.
А сейчас? Сейчас-то у меня все есть. Руки, ноги на месте. Голова не контужена. Надо отвечать. Надо…
Захар тихонько перекрестился и посмотрел на репродукцию иконы, которая висела на холодильнике. «Господи, помоги!» Тогда это было единственное, что он мог беззвучно шептать одними губами. И ведь помогла же молитва. Услышал, боженька. Может и сейчас услышит?
***
В уступчивость кавказца Захар не верил ни секунды. Если ствол достали, значит, тот рано или поздно выстрелит. Надо только понять когда, и сделать свой ход раньше. Ясно одно, у него теперь есть время, пока не приедут неожиданно нарисовавшиеся друзья. Странно, почему Леди и ее Максик не уходят? Они что, дома не могут посмотреть его коллекцию кассет? Или тоже хотят пожрать нахаляву? Почему они так спокойны.
Хавчик! Почему Автандил согласился на завтрак? Да еще сам решил накормить? Что он хочет предложить им? Не может быть, чтобы все просто так. Где подвох? Думал он, заглядывая в холодильник и доставая оттуда продукты.
Итак, что мы имеем. Десяток яиц, помидоры, колбаса «Докторская». Людмила, как она? Сидит, смотрит в окно. Лучше бы на меня. Но ей тоже досталось. Так что мне еще надо? Соль, перец. Перец жгучий. Его можно сыпануть в глаза и добавить в яичницу, так чтобы глаза на лоб полезли. Посмотрел на кухонный стол рядом с плитой. Спички. Огонь. Зажег. Достал сковородку. Ощутил в руках металл. Ха, а если ее разогреть, то с разворота можно запустить этому абреку прямо в лоб. Главное, только чтобы он ствол в сторону отвел.
Вот Людка бы его отвлекла. А она как назло смотрит в окно и не на что не реагирует. Попала в прострацию. Поставил сковородку на огонь. Из спальной комнаты раздались голоса Людмилы.
– Автандил, мы ничего не нашли. Мы уходим.
– Стоять, – зло огрызнулся горец. – Сейчас брат мой приедет. Тогда и можете свалить.
«Еще один брат, твою мать!» Ругнулся про себя Захар, доставая из тумбочки подсолнечное масло и наливая его на раскалившуюся дно сковородки. Масло зашкворчало. Взял в руки нож. Сделал это как можно проще и естественнее. Тут же ощутил себя увереннее. Рукоятка легла в ладонь. В условиях замкнутого пространства холодное оружие предпочтительнее огнестрельного, вспомнил он слова своего прапора, инструктора по рукопашному бою.
