поверьте…
– Вы арестованы, господин офицер! – неожиданно кончил допрос Лобов. – Подумайте, стоит ли дальше выкручиваться…
Перова обыскали. В кожаном бумажнике лежали деньги, паспорт, фотография молодой красивой женщины в белом платье. Больше Тихон ничего не нашел, передал бумажник Лобову.
– Вы уверены, что он офицер? – обратился Тихон к чекисту, когда они остались в кабинете вдвоем. А вдруг я ошибся?
Лобов объяснил:
– Сел прямо, не развалился. Привычка с кадетского корпуса, это из него кислотой не вытравишь. Пятки вместе, носки врозь на ширину винтовочного приклада. Шаг с левой ноги. Поворот через левое плечо. Головной убор в левой согнутой руке. Так что, Тихон, не обманулся ты – у меня на их благородия глаз наметан. Перов – фронтовик. Видел – на скуле шрамчик? Пуля по касательной прошла. А чин у него небольшой. Ну, скажем, подпоручик или поручик. На фронте взводом или ротой командовал.
– А может, майор?
– Да нет, старшие офицеры в боевых порядках в атаки не ходили. И возраст для майора маловат.
– Зря вы прервали допрос. Сейчас бы и узнали, в каком он звании.
– Повторял бы одно и то же, только время бы потеряли.
– Вызовем жену Грибова?
– Пока подождем, пусть в себя приходит. Ты говорил – Перов похож на офицера, который возле Алумова был. Значит, Степан Коркин его тоже мог заметить. Покажи-ка ему этого «учителя». А я буду у вас через день. Узнаю, нет ли сведений о Грибове в Губчека…
Допрос
Степан Коркин офицера в учителе не опознал. Несмотря на это, Тихон утром вызвал Перова на допрос. Тот слово в слово повторил, как пытался отговорить дядю, как весь мятеж отсиживался в Вилине. Тихон дал ему выговориться.
– А ведь я вас узнал, Перов.
– Вы? Меня?.. Ошибаетесь, мы впервые встретились с вами в этой комнате.
Тихон многозначительно произнес:
– Шестого июля вы были во дворе фабрики Укропова, когда там хотели расстрелять рабочих Заволжских мастерских. И я стоял у стены. Но, как видите, живой.
– Рад за вас, – спокойно ответил учитель. – Только там, где вы говорите, меня не было. Повторяю – весь мятеж я не выходил из дома.
– А если мы вызовем Тамару Александровну?
– Она подтвердит мои слова.
Тихон начал терять терпение:
– И Алумова вы не знаете?
– Не слышал такую фамилию, – равнодушно сказал Перов и зевнул. – Извините, не выспался, в камере шумно…
Так, ничем, кончился этот допрос. От Лобова Тихону попало:
– Можешь вызывать Перова хоть каждый день, а проку от этого не будет, – отчитывал его чекист. – Где у тебя доказательства, что он участвовал в мятеже? Нет! Сам он не сознается, а своими вопросами ты только подсказываешь ему, как вести себя, о чем промолчать!..
– Но как заставить его говорить? Нутром чую – участвовал он в мятеже. И не рядовым.
– Правильно.
