вести у них исключительно безрадостные – в кузове обнаружены следы чистого гексогена. Марченко говорил о десяти мешках, каждый из которых весил килограммов по шестьдесят. Итого мы можем говорить о шестистах килограммах гексогена. Далее. На складе, официально значившемся как склад строительных материалов, мы нашли те же следы гексогена и парафина, применяемого как флегматизатор. То есть можно говорить смело: наши злоумышленники намерены делать бомбу. И если судить по количеству бризантного вещества – очень солидную бомбу. Я бы даже сказал: чертовски большую.
– Или много маленьких, – заметила Ольга.
– Не исключено, – кивнул Неверов, – Причем на текущий момент обе версии равновероятны и равновозможны. Определять, какая истинная, будем по ходу жизни… Собственно, у меня все. Сигизмунд, давай теперь ты.
Майора Марголина, обладателя совершенно феноменальных имени-отчества Сигизмунд Аскольдович, звали Гизмо всегда, кроме официальных встреч, подобных этой.
– Гараж, откуда Марченко забирал взрывчатку, был заминирован. Мощность взрыва оценивается килограммом в тротиловом эквиваленте. Но вещество, применявшееся в бомбе, – тот же самый гексоген, что и в кузове автомобиля Марченко. Мы уже начали поиски производителя – в ближайшее время ждем результатов. Саперы говорят, что взрывное устройство самодельное, не очень сложное. При этом делал его человек, знающий предмет, не любитель. У нас погибли два человека, раненых не было. Контужен штатский – копался в гараже через один от взорвавшегося… Чтобы террористы не догадались о том, что мы встали на их след, я запустил легенду о том, что в гараж пытались проникнуть воры. Соответствующее сообщение уже прошло в дневных новостях по радио. На всякий случай установлена слежка за гаражами. Вдруг террористы решат лично проверить данные.
– Не очень эффективно, – покачал головой Иванов. – Там, наверное, много народу интересуется что да как. Ну и вы уверены, что «вратари» расскажут то, что надо нам, а не террористам.
– Только один «вратарь» в курсе что и как, – покачал головой Марголин. – Это тот, кто нам открывал. Мы его взяли на время под стражу. Вроде как для проверки. Продержим три дня и отпустим с извинениями. Потому что, я так думаю, террористы если и появятся на месте происшествия, то сразу. Что до хозяина, то он и подавно рад сотрудничать. Это ведь его кооператив теперь может по миру пойти от недоверия граждан.
– А как насчет разного рода зевак? – спросил Иванов.
– Да зевак-то, можно сказать, и не было вовсе, – ответил Марголин. – То есть были какие-то дачники, выезжавшие с территории гаражного комплекса, но я так думаю, когда они узнают, что там рвануло, их еще неделю не затащишь в эти гаражи.
– Единственное, на что я бы сделала упор, – вступила в разговор Ольга Крамник, – так это на подозрительность преступников. Они могут просто проигнорировать все наши попытки что-то им опровергать. И просто принять как факт: если гараж взлетел на воздух, то, значит, ФСБ взял след.
– Хорошо, допустим.
