желание избавиться от страданий, – а количество: как будто от того, сколько именно изображений святого Шарбеля находится в вашей квартире, зависит, насколько по-христиански протекает ваша земная жизнь.
И еще один аспект нашей духовной жизни. Смирение является одним из постулатов христианства. Потому имеет смысл предположить, что желание избавиться от любого недомогания, скажем, от головной или зубной боли, за счет чудодейственности образа святого не всегда соотносится с христианской традицией смирения и стоического размышления о причинах постигшего нас недуга или несчастья. По-христиански ли это – стремиться избежать страдания исключительно путем молитвы и просьбы к святому, без совершения богоугодных поступков, паломничеств, живейшего участия не только в церковных службах, но и в приходской жизни, в помощи своему храму?
И все же – вправе ли православный христианин обратиться за помощью к католическому святому? Мне показалось, что ответ на этот вопрос я получила «из ниоткуда» вскоре после того, как задалась им. Моя подруга-москвичка, забеременев, легла на сохранение беременности, и я, отправившись с мужем в Москву, чтобы проводить его оттуда в Париж, ее навестила. Вместе с ней в палате лежала сорокалетняя женщина Тереза, тоже москвичка, католичка. Достаточно серьезно верующая женщина, как я поняла, увидев молитвенник, лежавший на ее тумбочке рядом с еще одной религиозной книгой. Подруга рассказала мне, и после Тереза подтвердила все слово в слово, что эта почти сорокалетняя женщина неоднократно ездила в Санкт-Петербург, чтобы молиться Ксении Петербуржской о даровании ей младенца. Молитвы этой женщины были услышаны, что повергло в невероятное изумление врачей, которые раньше сталкивались с этой пациенткой – ведь у Терезы был отнюдь не тот вариант бесплодия, который можно вылечить лекарственными, пусть и самыми современными и дорогими, средствами. Да и общалась она с врачами в надежде на чудо лет двадцать. Чудо и произошло – но после того, как Тереза, последовав примеру православных верующих, воззвала о нем к Ксении Петербуржской.
Я спросила Терезу, как это она, искренне верующая католичка, отправилась в паломничество к мощам православной святой, не вызвало ли это ее решение недоумения, а то и осуждения у ее знакомых-единоверцев? Тереза сказала, что советовалась об этом только со своим духовником (не считая, разумеется, супруга). И духовник не усмотрел в желании Терезы ничего предосудительного, более того, он сказал, что не вправе, будучи христианским священником, осудить желание прихожанки молить о помощи христианскую же святую.
Посудите сами, святой, как правило, – это человек, который в земной жизни особенно ревностно служил Христу, совершил немало богоугодных поступков, прославился невероятным самоограничением и неприхотливостью. И если после ряда знамений христианская конфессия канонизирует этого почившего человека, нельзя найти хоть какие-то основания, чтобы географически или национально
