научное наследие по этнографии, лингвистике, археологии и фольклору северных народов оставил финский ученый Матиас АлександрКастрен (Matthias Alexander Castrén). Он совершил две долгосрочные экспедиции к самодийским и тюркским народам Саяно-Алтайского нагорья с целью доказать существование родства финнов с самодийцами через алтайские народы. Внес большой вклад в изучение языков и этнографии финно-угорских, самодийских. Он изучал разные диалекты обских угров и записал фольклор с ценнейшими сведениями по древним верованиям и обрядам, а также сам наблюдал многое в жизни. Всю свою жизнь он изучал самодийские языки и диалекты, посвятив им седьмой том своего 12-томного сочинения. Он создал самоедскую грамматику и словарь, в котором есть все пять языков самоедской семьи и их многочисленные диалекты. В приложении к словарю помещены образцы народного творчества различных самодийских племен. М. А. Кастрен не успел при жизни обобщить материалы, его наблюдения по религиозным верованиям хантов рассеяны в путевых дневниках и письмах, изданных в начале на немецком и шведском языках, а затем на русском. Исследовал процесс развития взаимоотношений северных народов и русско-зырянского населения. Изучал торговые связи русских и коми-зырян с коренными населением, описал Обдорскую ярмарку. Труды М. А. Кастрена, в том числе его путевые отчеты и письма, этнографические очерки и словари самодийских языков первыми вышли на немецком языке.121 В 1860 г. был переведен на русский язык работа М. А. Кастрена «Путешествие по Лапландии, северной России и Сибири».122
После длительной командировки врача Франца Михайловича Белявского по северу вышла в свет его книга «Поездка к Ледовитому морю».123В его работе содержится много информации об этнической истории, структуре управления, сборе ясака, сведения о духовной культуре и быте хантов, ненцев, частично о русских и коми-зырянах, проживавших по Нижней Оби, хозяйственных и культурных взаимоотношениях коми-зырян и русских. Автор описывает древний культ животных, показывая его тотемные черты почитания: «имеют других кумиров, изображающих зверей и птиц».124 Сравнивая погребальный обряд ненцев и хантов, Ф. Белявский отметил присутствие шамана у первых. В книге мы находим данные о ненецких шаманах: их обучении, костюме и камлании. Важно отметить, что Ф. Белявский не только уделяет внимание различным деталям шаманского культа, но и склонен к обобщению известных ему эмпирических сведений. Но ценность сведений о религиозных традициях снижается из-за того, что автор не указывает различия между ненецкими и хантыйскими шаманами, обобщив их в одной главе «О шаманах». В основном, речь шла о шаманстве как общем понятии, которое он воспринимал как театральное действие. На наш взгляд, недостаток работы Ф. Белявского заключается в отсутствии сравнительного анализа религиозных традиций ненцев и северных хантов.
Гораздо более значим в плане реконструкции религиозных традиций ненцев труд Владимира Александровича
Castren M.A. Reiseerinnerunqen aus den Jahren. 1838—1844. Spb., 1853; он же; Wörterverzeichnisse aus den Samojedischen Sprachen // Nordische Reisen und Forschunqen. Spb., 1855. Bd. 8
Кастрен М. А. Путешествие по Лапландии, северной России и Сибири. //Магазин землеведения и путешествий. М. 1860, Т. У1, Ч. П, 495 с.
Белявский Ф. Поездка к Ледовитому морю. М. 1883
Белявский Ф. Указ. Соч. С. 149
