глав, в Канаде практически не существует условий для серьезных научных исследований. Соответственно, и высококлассные научные кадры просто не нужны. Не предусмотрены!
Разумеется, формально научные исследования в Канаде проводятся. Ответственность за них возлагается на те же университеты, поскольку исследовательские институты в стране можно пересчитать по пальцам. В университетах исследованиями руководят штатные профессора. Как, возможно, помнит читатель, это звание эквивалентно обычному преподавательскому в российской классификации. Наши младшие преподаватели, старшие, доценты. Только 15—20% всех профессоров – так называемые «full professors», или «полные профессора» – из них соответствуют «настоящему» профессору в нашем понимании.
Под руководством преподавателей и работают студенты первых лет обучения (так называемые Undergraduate students) и магистр-студенты (Master students) со своими курсовыми и дипломными проектами. На более высоком уровне ведут работы докторанты (Ph. D. students). Есть еще стажеры, недавно защитившие докторскую диссертацию – «постдоки» (postdoc). Средний срок пребывания такого «постдока» под началом профессора – год-полтора.
И все. Все они люди временные. Возможно, я повторюсь, но еще раз напомню, что профессионалов нет, поскольку исследовательские должности в университетах не предусмотрены. Если порой и встречаются, то как исключение из общего правила, и учреждаются они крайне редко под конкретный проект на очень ограниченное время. Постоянные позиции только у обслуживающего персонала – системных администраторов, секретарей и уборщиков. Более того, даже если профессор получил грант на какое-то исследование, потратил время и выделенные деньги на это исследование или на разработку некой экспериментальной системы, это вовсе не значит, что проект будет доведен до ума. Ведь все новое, как правило, требует не только начальной разработки, но также и дальнейшего глубокого изучения, тестирования, экспериментов. А с этим может получиться, что называется, облом, ведь далеко не всегда на исследование остаются время и деньги. То есть требуется новый грант, но вовсе не факт, что правительство раскошелится вторично. А посему нередки случаи, когда новая система, механизм, устройство, будучи разработаны и построены, остаются в дальнейшем собирать пыль где-нибудь в углу лаборатории.
В таких условиях вопрос, можно ли вести фундаментальные научные исследования – чисто риторический. И определить границу между наукой и наукообразием уже не представляется возможным. Ничего удивительного, что порой слышишь нечто, подобное тому, что прозвучало летом 2000 года по монреальскому радио, когда рассказывали, что группе профессоров из Торонто государство выделило более 50 тысяч долларов на изучение «эротических танцев» в стриптиз-барах. Самое интересное, что до этого им уже выделялся грант на изучение «эротических развлечений». Другими словами, научные изыскания расширяются
