меня ни для кого нет. Нам нужно с начальником автопарка кое-что перетереть.
Л ю б а. Хорошо. Поняла. (На щеках девушки появляются милые ямочки.)
Г р о м о в. Маме передавай привет. Хотя… я сам, если вырвусь, загляну.
Л ю б а. Обязательно передам. Она будет рада. Очень рада.
Г р о м о в. Ну, ступай.
Громов садится напротив Игоря Михайловича, пьёт кофе.
В о р о б ь ё в (пытливо). Виктор, что, она всё ещё убивается по мужу?
Г р о м о в. Даа. Жаль и её и Александра… Хороший был человек, и маркшейдер «от бога». Но, видишь как получилось… Видно на роду ему было так написано. На работе сгорел – сердце сдало… Судьба…
В о р о б ь ё в. Судьбаа… Не знаешь, где, и когда помрёшь. Так ты, Виктор, зачем меня задержал? У меня дел невпроворот, как-бы и, правда, авария не случилась.
Г р о м о в (подняв взгляд на нач. автопарка). А что? Так серьёзно? Или ты… подстраховываешься?
В о р о б ь ё в. Не знаю, нее знаю… Томит что-то меня… Вроде предчувствие что ли.
Г р о м о в. Расскажи. Должен же Генеральный директор знать, что творится у него на руднике.
Воробьёв встаёт из кресла, и подходит к окну.
В о р о б ь ё в. Понимаешь, в связи с объявленной премией… мои шофера как с ума посходили, особенно… Ну, в общем.., в третьей бригаде, на КАМАЗе, работает один молодой шофёр.., Хороший парнишка.., добросовестный.., Пашет как вол с утра до позднего вечера… Ну, естественно, производственные показатели у него на высоте. У него жена Настёна – не красавица, но миленькая…
Г р о м о в. Игорь, ты к чему всё это рассказываешь? У меня время дорого стоит.
В о р о б ь ё в. Так без этой преамбулы ты не сможешь понять «что» и «почему».
Г р о м о в. Ладно.
Громов допивает кофе и подходит к селектору.
Г р о м о в. Люба, принеси ещё чашечку кофе… (Поворачивает голову к Игорю Михайловичу.) Тебе ещё чаю?
В о р о б ь ё в (отрицательно качая головой). Нет, спасибо.
Г р о м о в. Люба, одно кофе, мне.
Люба приносит кофе, ставит на столик. Выжидательно смотрит на Виктора Сидоровича…
Г р о м о в Спасибо, Люба. Можешь идти.
Девушка уходит. Генеральный подходит к сидящему Игорю Михайловичу и, покачиваясь с пятки на носок, выжидательно смотрит.
Г р о м о в. Ну? Чего тянешь?
В о р о б ь ё в. Как я тебе уже сказал – его жену Настей зовут…
Г р о м о в (возмущаясь). Ты, что, прикажешь мне имена жён всех моих работников помнить?
В о р о б ь ё в. Не всех. Не всех. А только без этого имени рассказ не получится.
Г р о м о в. ануда ты неимоверный, Игорь. Как только тебя жена и дочь терпят?
В о р о б ь ё в (пожимает плечами). Не знаю. Вроде как, терпят. Мне они не говорили.
Г р о м о в (хохочет). Ха-ха, так они тебе и скажут. Ладно, проехали. Рассказывай.
Воробьёв тоже встаёт.
В о р
