на французском (очень тяжело, было много специфических терминов, не до конца справился) и мне чрезвычайно жаль, что в детстве у меня не было именно этой истинно даррелловской книги (а недавно вытащил из «ВКонтакте» русский текст и еще больше укрепился в своем выводе). Были, конечно, тогда другие, достаточно подробные пособия, но они были суховатые и скучноватые, типичные учебники, а это – захватывающая книга. Ух, как бы я тогда, в своей домашней натуралистической деятельности, с ней развернулся!
Сравнить по таланту написания могу только с «Лесной газетой» Виталия Бианки, которую и сейчас с удовольствием перечитываю местами.
Они очень много путешествовали, и это уже было нелегкое испытание для ДМД. Однако и сил, и здоровья еще хватило, чтобы, например, за три визита посетить 20 заповедников СССР и снять многосерийный телевизионный фильм (было задействовано 30 миль пленки). Это было реально тяжело, представьте – одолеть 150 тыс. км за почти полгода разъездов в общей сложности. А во время перерывов между переездами неоднократно подвергать себя испытаниям демонстрации русского, грузинского и т. д. гостеприимства. И Джеральд, и Ли, вернувшись в Англию прямо с Таймыра, долго еще не могли забыть вкус водки и оленины. Впервые в жизни Ли (а не Джеральд!) именно на нашем Севере почувствовала себя пьяной от водки (наверное, хозяева воспользовались отвлечением Джеральда на копченое мясо северного оленя и перестарались с персональными тостами за прекрасных дам).
Благородная старость – миссия выполнена
Вторая половина 80-х – золотой бенефис Даррелла. Все получилось, всего достиг. Зоопарк, когда-то едва сводящий концы с концами, ухожен и на пике популярности. Фонд охраны дикой природы, не так давно выглядевший какой-то мутной авантюрой странных типов, стал авторитетнейшей международной организацией со множеством дочерних организаций и филиалов.
Убеленный благородной сединой, шестидесятилетний Даррелл на любом континенте почитается как живое божество и встречается с любыми царствующими особами по своему выбору. В общем, пик настоящей славы не только пришел, но и задержался. Джеральд Даррелл становится своеобразным Махатмой Ганди 80-х годов. Участвует в торжественных открытиях всего, связанного с природой, читает лекции о важности сохранения биологических видов и получает бесчисленные ордена.
Это действительно вершина его торжества, подобная Джомолунгме. Выше уже просто некуда. Из никем не принимаемого всерьез мальчишки он стал отцом набирающего силу всемирного движения охраны дикой природы, непререкаемым авторитетом и патриархом естественных наук. Пожинай плоды своей деятельности и попивай шампанское! Заслужил!
А он, вдохновленный счастливой семейной жизнью, еще и продолжал работать. За это время успел написать четыре книги (от «Даррелл в России» в 1986 г. до последней – «Ай-Ай и я» в 1992 г.) и собирался начать новую: свою лебединую песню, которую собирался назвать
