кофе и уронил в себя две чашки подряд.
Через несколько минут кофе дало о себе знать. Лес ушёл в уборную. Сидя в кабинке, он свайпил комментарии критиков. “Лес Поклонский снова всех удивил”. “Душевный, многослойный роман. Держит в напряжении всю дорогу”. “Реалистичнее, чем в жизни”. “Эта книга уже стала частью Истории”. Даже критики не критикуют. И они туда же.
Вдруг глаз Леса зацепил надежду в одном из комментариев: “Все так восхищены, а здесь не радоваться нужно”. Но в следующий строчке: “Здесь нужно молча аплодировать”. Всё это напоминало всемирный заговор с целью превратить его в безумца.
В WC зашла уборщица, бормоча под нос что-то невнятное. Но Лес отчётливо услышал свою фамилию, слово “сволочарня”, “целый зал”, “расстрелять бы”.
Он поспешно закончил дела, выскочил из кабинки и выпалил: “Прошу прощения, почему меня нужно расстрелять?”
Бабушка с шваброй в резиновых перчатках по локоть ничуть не испугалась, как будто на неё регулярно выскакивают с вопросами в мужском туалете.
“А как еще? Зазвал полный двор свиней! После вас собирай потом стаканчики, семечки, жвачки в ковре. Засобираешься!” – она с силой шмякнула швабру в ведро, обрызгав Лесу штаны. Он даже не заметил, как в уборную зашёл парень в чёрной водолазке.
“Не мучайте Вы человека, дайте спокойно поработать,” – сказал он, споласкивая руки под краном и смотря на Леса через отражение в зеркале. Лес стал отряхивать брюки, что совершенно не помогало им высохнуть. В недоумении он соображал, откуда взялся этот парень. Практически всех работников Театра Драмы Лес знал лично, да он и не был похож на работника. Все поклонники были погружены в виртуальную реальность, да и вряд ли бы фанат начал хамить.
“Это вы мне? – возмутилась уборщица и ещё раз обрызгала Леса. – Он сам ко мне присосался со своими вопросами. Покиньте помещение – идёт уборка!” К тому времени как она закончила фразу, чёрной водолазки уже не было в туалете. Лес вышел в холл и заметил, что парень возвращается в зал.
“Пожалуй, и мне пора,”– посмотрел он на часы.
За кулисами его ждала Рада.
Она улыбалась: ”Микрофон поменяла. А ты по-прежнему сам не свой”.
Она поправила Лесу взъерошенные волосы и заметила сырые штаны: “Так нельзя выходить на сцену. Пойдём скорее в гримёрку, у нас ещё есть 5 минут”.
В гримёрке Лес расположился в кресле, а Рада включила фен на максимум и направила горячую струю воздуха на брюки.
”На следующей неделе нас пригласили на ужин с послом Индии. – Фен громко шумел, поэтому Раде приходилось кричать. – Оказывается, он давний поклонник Вашего творчества, мистер Поклонский”.
Искусственная напыщенность была ей к лицу. Экстренность ситуации её нисколько не смущала, а наоборот даже заводила. Лес почтительно кивнул головой.
Рада продолжила: “Один режиссёр обещал заглянуть в
