не услышали меня. Несколько минут не могла остановиться, потом, наконец, успокоилась. Я легла и попыталась уснуть, но мысленно снова и снова возвращалась в этот парк. Что мне теперь делать?
Нужно пойти в милицию, написать на него заявление. Но все, что я знаю, это имя и номер телефона. Имя он скорей всего выдумал, а телефон сейчас поменять легко. Мне было страшно набрать его номер, чтобы проверить, работает ли он еще. А вдруг ответит?.. Я не решилась.
Так стоит ли идти в милицию, если информации о нем почти никакой нет, и потом мне так не хотелось вспоминать все, что произошло в подробностях, тем более рассказывать обо всем, описывать в заявлении… Но с другой стороны, мне, можно сказать, повезло, я убежала, но ведь другой девушке может повезти меньше. А вдруг уже есть пострадавшие, и мое заявление будет не первым? Последняя мысль убедила меня в том, что нужно идти и писать заявление.
Я успокоилась, но заснуть так и не смогла. Потом мне в голову пришла другая мысль: а вдруг я его убила? Ведь ударила его камнем по голове со всей силы. Что если он действительно умер?
Теперь уже точно не смогла бы заснуть. Но не пойду же среди ночи проверять, мертвый он или нет. Я посмотрела на свой сотовый, было три часа. Даже днем страшно туда возвращаться, тем более сейчас.
За всю ночь, я так и не смогла заснуть. Утром сначала хотела позвонить Ирке, сходить к ней и все рассказать, чтобы она пошла вместе со мной туда, в парк. Но потом решила не впутывать подругу. Я ей все рассказала, но уже вечером. Ирка единственная, кто знает об этой истории, только ей я всегда доверяла и по-прежнему доверяю во всем.
Утром в восемь часов встала, подошла к зеркалу и увидела огромный синяк, который занимал почти пол-лица. Какой ужас! Как мне выйти на улицу в таком виде, даже темные очки не спасут.
Насколько смогла, замазала фингал тональным кремом, надела темные очки, собралась и пошла в парк. Я попыталась проделать тот же маршрут, что и накануне с этим маньяком. Но когда мы гуляли, за всеми этими разговорами я не очень следила за поворотами тропинок.
Какой же он лицемер! Еще спрашивал, какие цветы я люблю! Гад! Мерзавец! Подонок! Все эти оскорбления мелькали у меня в голове, а я кружила, как мне казалось, где-то поблизости с тем местом, где он повалил меня на землю, но никак не могла его найти.
Я бродила там еще минут пятнадцать, как вдруг увидела розу, которую обронила. Вот это место, нашла! Здесь упала, когда он меня ударил… Меня аж передернуло от воспоминаний. Ильи нигде не было, значит, он очнулся и ушел восвояси. А, может, его нашел кто-нибудь раньше меня? Нет… Не мог он умереть, мне совсем не хотелось так думать. Все равно, уже больше ничего не смогу здесь узнать. Я развернулась и пошла в милицию писать заявление.
Туда добрела часам к одиннадцати.
– Здравствуйте, подскажите, куда мне пройти, чтобы написать заявление, – спросила я, войдя в здание.
– Какое заявление? – поинтересовался человек на проходной.
– О попытке изнасилования, – процедила я сквозь зубы.
– Прямо
