вашим предложением, но увы, то, о чём я хотела у вас спросить…
– Я вспомнил! – вдруг перебил меня Милостивый. – Как я мог сразу вас не узнать!
– Серьёзно? – на этот раз пришлось удивиться мне. Неужели наше сходство со статуей так бросается в глаза?
– Серьёзней не бывает! – по его лицу пробежала тень. – Презентация коллекции Кларенс, пятнадцать лет назад, Москва, октябрь…
– Кларенс? – пробормотала я, вспыхнув. – Боже, какая же я тупица…
Развернувшись, я, провожаемая ещё более удивлёнными взглядами присутствующих, почти бегом направилась к двери. Но смыться мне не удалось – господин Милостивый оказался проворнее гостьи.
– Мне кажется, нам надо поговорить, Василиса Микулишна! – твёрдо заявил он, крепко прихватив меня у самой двери за локоть.
– Вы знаете, я совсем забыла, что тороплюсь…
– Прекрасно вас понимаю! – Он повернулся к остальным. – Господа, прошу меня извинить, срочные дела. Давайте перенесём наше собрание на завтра, часиков, скажем, на девять.
Я молча наблюдала, как гуськом, один за другим, солидные мужчины покидали кабинет директора, с жадным любопытством посматривая в мою сторону. Они даже предположить не могли, как я им в эту минуту завидовала!
Когда закрылась дверь за последним из них, я уже, подчинённая властной силе Милостивого, сидела в роскошном кресле, а сам хозяин кабинета, сложив руки на груди, нервно вышагивал перед моими глазами.
Я молчала, кляня про себя бронзовую девушку и собственное любопытство.
– Значит, Василиса… – бородач, наконец, угомонился и опустился в кресло напротив меня.
– Значит, Василиса, – согласилась я.
– А раньше у тебя другое имя было…
– Разве мы перешли на «ты»? – я подняла брови, всё ещё пытаясь сохранить самообладание.
– Давно. Пятнадцать лет назад.
– Много воды утекло с тех пор, – пожала я плечами. – Кстати, вам очень идёт бородка. Просто другой человек.
– Только не говори, что ты меня не узнала!
– Скажу. Хотя вы, кажется, в этом сомневаетесь.
Он помолчал, не сводя с меня пристального взгляда.
– Чай, кофе? Когда-то ты пила только чай… без сахара.
– А ещё на память жалуетесь! – усмехнулась я. – Кофе и покрепче. Две ложки сахара.
Он сорвался с места и, в два шага пробежав кабинет, распахнул дверь. С той стороны двери послышался женский писк. Любопытство – не порок.
– Светлана, две чашки кофе с сахаром и сообрази на свой вкус ещё чего-нибудь.
Когда блондинка, исходя любопытством, вплыла с подносом в кабинет, мы с Милостивым спокойно сидели друг напротив друга и молчали.
– Ваш кофе, Александр Сергеевич! – проворковала Светлана. – Вот тут печенье, бутерброды, сыр… Ещё что-нибудь нужно?
– Дорогая, нам ещё что-нибудь нужно? – с лёгкой усмешкой обратился ко мне
