жестикулировали, пытаясь уверить друг друга и себя в собственной правоте и непогрешимости.
– Надо спать, – вслух сказала она и решительно обесточила телевизор. – Завтра. Я подумаю обо всём завтра.
Спустя несколько минут она крепко спала, положив левую ладошку под щёку. За окном тусклым светом улыбалась луна.
Глава 2
О том, что место под солнцем так просто не завоёвывается, маленькая Василиса узнала в детстве. Её воспитывала улица – молодым родителям самим нужна была нянька. Когда девочке исполнилось два года и походка её стала уверенной, а взгляд разумным, студентка третьего курса института искусств Ксения Яхонтова решила, что полностью отдала свой долг как мать, и занялась собственной жизнью. Муж в её планах если и присутствовал, то недолго – Ксюша, как человек творческий, не обременяла себя постоянством. Они продолжали жить под одной крышей, но заключили пакт о непосягательстве на жизнь и свободу друг друга. Ребёнок тоже входил в этот круг, поэтому самое твёрдое, что могли позволить себе соквартирники, была фраза: «Васька, достала, иди спать!».
Бабушек-дедушек у Василисы не имелось – мать с отцом воспитывались в детском доме, и иногда ей казалось (когда она повзрослела, конечно), что её детство не так уж разительно отличалось от родительского.
Улица давала девочке всё, чего она была лишена в семье: друзей, партнёров по играм, любовь и ненависть. Мир маленькой Василисы вмещал в себя всю вселенную, лишь только самые главные её родственники равнодушно взирали на неё с чужой и очень далёкой планеты. Они не стали ближе и с течением лет. Отцу захотелось уверенности в жизни, когда Василисе минул десятый год. Свою судьбу он решил устраивать в другом доме, чего Ксюша, кажется, даже не очень заметила. Их развели быстро, без взаимных претензий. Самой главной претензией пылала лишь Василиса, но её мнения никто не спрашивал. Впрочем, дальнейшая жизнь показала, что развод принёс в их квартиру обнадёживающие изменения. Лишившись мужа, Ксения обрела друзей, которые стайками слетались к её очагу, а некоторые даже оставались на ночь. В одной из этих стаек Василиса обнаружила близкую душу для девичьих разговоров и товарища для своих игр. Глафира – так звали девочку, дочку маминой приятельницы, которая однажды переступила порог их квартиры. Высокая, беленькая, словно светящаяся изнутри, девочка казалась ангелом, случайно спустившимся в малогабаритную «двушку», и сначала Василиса только молча, открыв рот, наблюдала за этим существом, не отходя от неё ни на шаг. Глаша потом со смехом вспоминала молчаливое восхищение, которым было окутано её появление в этом доме. Сама она себе, конечно, никаким ангелом не казалась. Напротив, в те подростковые годы чувствовала себя неуклюжим заморышем и потому старалась забиться куда-нибудь в уголок, стать неслышимой и невидимой. То, что маленькая хозяйка квартиры приняла за небесную отстранённость, оказалось всего лишь смущением, возведённым в тройную степень.
Наверное, они бы так никогда и не разглядели друг друга, если бы не случай. Приятельствовал в то время с матерью один мужичок, с вечно брезгливым выражением лица и бородавкой на подбородке. Гений – представляла
