похоже, не знал, чего хочет. Квинт подождал в сторонке, глядя через витринное стекло на улицу. Там скользила неясная череда теней, как будто ад уже наступил, поднялся подобно темному континенту из глубин тотальной летаргии – тяжелый мутный сон, завоевавший явь без единого звука. Электрический свет был последней надеждой существ, навеки утративших звезды…
Звякнул колокольчик над дверью. Юнец удалился. Квинт ринулся на свой обитаемый остров, ощутив желание поскорее переместить вино из бутылки в желудок, но на полпути его остановила Марго.
– Сегодня смываюсь раньше, – сказала она, надевая плащ, и быстро пересчитала деньги в кошельке.
– Ладно.
Он не сильно огорчился. У него уже было все, чтобы хорошо провести этот вечер.
– На, прочти, если интересно. – Уже возле двери Марго сунула ему какую-то карточку, размером чуть больше обыкновенной визитки, а сама занялась сигнализацией.
При свете фонаря, горевшего над входом в магазин, Квинт прочел запись, явно сделанную наспех ее рукой, словно под диктовку с чьих-то слов: «Программа «Последний свидетель». Переживите чужую смерть, как свою собственную, – и ощутите вкус жизни заново. Глубокий психотерапевтический эффект. Не виртуальные технологии. Не галлюциногены. Только для совершеннолетних». В самом низу мелким почерком был записан адрес и номер мобильного телефона.
Квинт криво усмехнулся. Марго, чей способ мышления иногда напоминал ему кристаллическую решетку, в которой заблудились призраки позапрошлого столетия, имела как минимум одно слабое место. «Смерть» – это было, конечно, ключевое слово. Услышав или увидев его, Маргарита превращалась в животное на ночном шоссе, ослепленное фарами тяжелого грузовика. До сих пор грузовики проезжали мимо. Но Квинт отчего-то был уверен, что так будет не всегда. И она, должно быть, тоже предчувствовала это.
– Ну, что скажешь? – бросила Марго на ходу, устремляясь к стоянке такси. Квинту пришлось ее догонять. Он не делал бы и этого, если бы не возникшая слабая искра интереса.
– Херня какая-то.
– Посмотрим.
– Что за контора?
– Увидишь.
Она была полна решимости. Он подумал, почему бы не развлечься. Чтобы нанести цветной мазок на однообразно серый фон, вполне сойдет и «Последний свидетель». Насчет «нового вкуса жизни» – конечно, дешевка. Квинт считал, что жизнь имеет в лучшем случае пресный вкус овсянки, в худшем – дерьма. И если не хочешь жрать дерьмо, довольствуйся овсянкой.
Похоже, вялая философия сочеталась у него со столь же вялым чувством долга. Марго могла влипнуть в неприятную историю, проще говоря, в то самое дерьмо. Дело было в указанном в карточке адресе. Улица на Лысой Горе. Одно это название тотчас вызывало у Квинта наплыв воспоминаний не самого приятного свойства.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен
