лишь бы жить давали! – заявил он деловито и тревожно и отправил в рот горсть ягод.
Маркел произнёс задумчиво:
– А по мне – без земли лучше. Не хочу пахать, мужиком жить.
Все заинтересовались, куда он хочет отправиться.
– Никуда, мне здесь в нашем краю хорошо, нравится он мне! – с чувством проговорил Маркел. – Офицер, который у нас стоял, сказал, что дороги плохие, не хватает элеваторов, паровых мельниц и ещё много чего. Значит, победи белые, они будут всё это восполнять. И, конечно, займутся и пожарным делом. Я думаю, в сёлах будут свои пожарные, и в Саврухе – тоже. Вот мне и дело. Постараюсь в старшие выйти.
– Неплохо надумал – чай, гореть не перестанет! Лишь бы жалование платили хорошее! – поддержала Варвара восхищённо, как, несомненно, поддержала бы и желание Маркела стать коновалом.
Обреев с усмешкой в глазах сказал ему:
– При красных, может, и побольше будет гореть – тоже станешь пожарным? или, думаешь, они не заведут пожарных в каждом селе?
Маркел языком погонял во рту кусочек сахара, отхлебнул из кружки чая, заговорил, глядя на багровые угли в камельке:
– Если победят красные, важное будет другое. Что-то будет делаться для великой мировой силы. И я возьмусь ловить тех, кто против идеи всемирного могущества.
– Это в нашем краю-то? – обронил Илья так, словно услышал несуразность. – Да здесь как было, так и будет: избы, плетни, коровьи да овечьи стада. – Он презрительно хмыкнул, заключил с издёвкой: – Великая сила!
Маркел, не потеряв спокойствия и всё так же глядя на раскалённые угли, сказал:
– В нашем краю, в нашем доме о ней открыл нам человек! – вспоминая Москанина, произнёс размеренно:
– Хочу, чтобы и в наших местах было сотворено нужное для титанической мировой силы.
– Чтобы железный плот пролетел? – продолжал трунить Илья.
– А хоть бы и он – от нас и на вражеские страны! – ответил Маркел гордо: – Я верю!
29
Парням изо дня в день попадались жёлто-коричневые лисички, беловатые маслята, сине-жёлтые сыроежки, красноватые рыжики и разные другие грибы, а потом пошли всё больше золотисто-медовые зимние опята. Холодеющие ночи упреждали о близящейся зиме, в камельке до утра горел валежник. Какая-нибудь из подруг, в то время как остальные трудились по хозяйству, привозила хлеб, сливочное масло, яйца. И новости.
31 октября 1918 года наступавшая со стороны Самары 24-я Симбирская дивизия красных, которую они именовали Железной, вошла в Бузулук. Парни узнали: красные показались в Саврухинской волости, а, значит, белым вряд ли до того, чтобы ловить нежелающих идти в их армию. Придут комиссары – объявят свою мобилизацию, но всё же нельзя не навестить дом. И ждут дела, для каких надобны мужские руки, и не отмахнуться от ясного, как день: красные, застав в доме одну девку, непременно уведут коней, зарежут корову, а односельчане довершат опустошение. Само собой понятно,
