минут назад я вообще не рассчитывал ни на какие разговоры.
Он ободряюще улыбнулся Юдифи, открыл дверь телефона-автомата и, помедлив, добавил:
– Впрочем, по-моему, лучшая услуга вашего комбината – это общение с вами.
Юдифь улыбнулась, показав, что оценила комплимент, и опять удалилась.
А вообще они очень много улыбались друг другу. Почти непрерывно улыбались. Улыбки порхали по помещению комбината, скользили в окна и уносились под потолок необъятной прихожей. Трудно сказать, насколько искренни были улыбки Юдифи, но Эдгар улыбался от души, потому что ему хотелось улыбаться, и потому что ему приятно было находиться в обществе библейской красавицы. В конце концов, ему приятна была сама предоставившаяся возможность общения. А ведь общение действительно сделалось предметом роскоши. Все труднее в суете увидеть друг друга, поговорить друг с другом, найти друг друга. Сетования привычные, но от этого не ставшие менее справедливыми. Когда Эдгар поговорит со Сфинксом, настанет самое время рассказать одну бесхитростную житейскую историю, бесхитростную, но в какой-то степени символичную для нашего времени.
Эдгар сел на откидное сиденье, снял трубку и приложил к уху. В трубке шуршало. Через несколько секунд раздалось короткое «пип-пип» и шуршание стихло. Эдгар и Марсианский Сфинкс находились на разных концах длиннейшей оси в миллионы километров, оси, которая пронзала земную атмосферу, тянулась за орбиту Луны, протыкала кометы и упиралась прямо в ухо недовольного Марсианского Сфинкса, игнорирующее трудовое соглашение. Эдгар отдал должное масштабам предоставляемой услуги и только тут вспомнил, что не продумал предстоящий разговор. Он посмотрел на фотографию Сфинкса в проспекте и произнес в трубку, отчетливо выговаривая слова:
– Здравствуйте. Если можно, скажите, пожалуйста, о чем вы думаете марсианскими ночами?
Слова умчались в космические дали и Эдгар в ожидании ответа стал читать английскую часть проспекта. В соответствующей графе личного дела, хранящегося в отделе кадров, его рукой была сделана запись: «Русским владею свободно, английским – читаю и перевожу со словарем», – но и без словаря он понял, что Марсианский Сфинкс обитает в северном марсианском полушарии, в районе Кидонии, в девяти километрах к востоку от «города пирамид», то есть каменных образований, сходных с египетскими пирамидами. Еще он перевел, иногда сверяясь с русской частью текста, что длина Сфинкса полтора километра, высота достигает пятисот пятидесяти метров и ориентирован он строго по марсианскому меридиану. Продолжая схватку с текстом, Эдгар сумел заполучить также информацию о том, что пирамиды, темное кольцо и Сфинкс образуют упорядоченную систему, и что оси Сфинкса (у которого, конечно, никаких осей на самом деле не было) и главной пирамиды ориентированы на север, а оси трех других больших пирамид повернуты по отношению к меридиану на угол альфа.
Большего он сделать не сумел, потому что в трубке опять раздалось «пип-пип» и спокойный, почти безжизненный голос произнес из-за
