вечерним улицам города могло быть опасным для жизни занятием. Я даже ни на мгновение не задумалась об этом!
Но такой уж я была. И если я чего-то действительно желала, то для меня не существовало никаких преград. А о последствиях, чаще всего, я не утруждала себя задумываться. Ведь для меня было важным только достижение желаемого. Я уже почти добралась до дворца, как передо мной вначале улицы возникли три высокие фигуры крепкого телосложения. Заметив меня, они направились на меня, ускоряя шаг и странно переглядываясь между собой. Они довольно улыбались.
Но по своей глупости, я не сразу обратила на них внимание, продолжая двигаться вперед и будучи уверенной, что три фигуры пройдут мимо, направляясь дальше по своим делам. Лишь когда я услышала их злорадный смех, я поняла, что идут они прямиком на меня, и их целью являюсь именно я. Звать кого-то на помощь было бесполезно. Эта улица была совершенно безлюдной. Бежать было поздно, однако я все же попыталась. Свернув в узкий проулок, я побежала, что было сил.
Но уже через несколько шагов я поняла, что загнала саму себя в тупик. Я огляделась по сторонам: высокие стены, вперед дороги нет, не было видно ни одной живой души. Только я и трое громил-головорезов, от которых я уже чувствовала тошнотворный запах немытых тел, вина и чего-то еще.
И вот теперь я поняла, что мама имела в виду, запрещая мне одной бродить по улицам Константинополя. Вот только было уже поздно для осознания родительского наставления. Раньше я слышала рассказы домашних служащих женщин и понимала, какая участь меня сейчас ожидает. И мое сердце готово было вырваться из груди от страха.
«Если будет возможность, лучше убей себя сама, – всплыли в голове слова одной крепостной, которая заплетала мне волосы в косу. – Иначе тебя ждет кое-что похуже. И о смерти ты будешь умолять, лишь бы больше не чувствовать их. А если тебе и удастся выжить после такого, прежней ты не станешь уже никогда!»
Увы, убить себя мне было нечем. Мне оставалось лишь пятиться назад, пока я не уперлась спиной в стену. Страх перед неизвестностью сковывал меня, сердце готово было остановиться. И, наверное, в тот момент я ждала, когда же оно остановиться! Так что же меня ожидало? И почему же я, все-таки, не послушала маму?
Сейчас поздно было думать об этом. И спасения ждать было неоткуда.
Гнилозубые громилы с перебитыми носами и заросшими щетиной физиономиями продолжали медленно приближаться. Они больше не торопились. Ведь я саму себя загнала в ловушку. Они уже поняли, что бежать мне было некуда. Они видели, насколько я была напугана и каким взглядом смотрела на них. Они мерзко смеялись и, говоря на чужом мне языке между собой, хищно и похотливо смотрели на меня.
Я быстро переводила взгляд с одного на другого, тяжело дыша. Просить о свободе было бессмысленно. Это их только раззадорит. И я почти смирилась со своей участью, ведь выхода у меня не было. Как и не было надежды на мое чудесное освобождение.
– Эй, –услышала вдруг я приятный мужской голос позади громил. – Женщину постарше и поопытнее найти не сумели?
