в который раз оказался наружи, и от его взгляда не ускользнул отъезжающий автомобиль.
То, что молниями оказались вспышки фотоаппарата, и отчалившая машина присутствовала по его душу, не вызывало сомнений. Иначе, зачем колесить ночью посреди тускло освещённой деревни в автомобиле с незажжёнными фарами!
Мансур опустился на ступеньки и поник головой:
– Выходит… Слежка? Плюс телефонные звонки! Негодяй точно знал, что творилось в доме Абу Рабии, о чём говорили, что делали…
Поскрежетав зубами, он понял, что лучшее в данный момент решение – пойти спать. Любые попытки проанализировать ситуацию, сейчас, в четыре утра, обречены на неудачу. «Завтра, всё завтра» – последние мысли, промелькнувшие перед тем, как сознание провалилось в мутный сон.
Утром Тафида придиралась по мелочам, и Мансур сплоховал. Следовало приласкать, обнять, поцеловать в шею, но выбитый из колеи вчерашним звонком он неосторожно отмахнулся, пробудив вулкан негодования. Жену Мансур любил, хотя правильней было сказать, крепко уважал. Жениться на девушке из хорошего рода настоял отец. То, что юная друзка не блистала красотой, не входило в соображения при выборе сыну невесты. В сообществе, претендующем на соблюдение традиций, любовь представлялась явлением, если и разрешённым к употреблению, то скорее умозрительно. Искусство в обобщённом смысле, поэзия в сакральном – являлось коконом этому эфемерному чувству. На практике семья по законам предков строилась на благоговении, не на увлечённости. Не везде и не у всех, но как правило. В деревнях, близких к еврейским городам, традиции осыпались, как старая штукатурка, но в горных деревнях они по-прежнему служили фундаментом. Мансур как-то прочитал в одной из «серьёзных» газет, что чувство любви длится около трёх месяцев. Затем уступает место другому, более объемлющему чувству. В кардинальном случае – уважению. В обыденности оно предпочтительней терпимости, снисходительности или привычки.
Тафида тоже любила мужа, хотя, не исключено, с тем же, веками устоявшимся креном. Друзская женщина всегда следила за собой, дом был чист и согрет, дети накормлены и воспитаны в лучших традициях общины. Тафида родилась в глубоко религиозной семье, поэтому выйдя замуж за светского человека, оставалась набожной и верной общинным устоям. Что, впрочем, не мешало мужу вести привычный образ жизни, где пиво и «белое мясо»[10] доставляли такое же удовольствие, как кофе и баранина.
Верующий в друзской общине может жениться на светской девушке, что в религиозной среде евреев и мусульман является табу. Друзы близки к мусульманам только на первый взгляд. Обрезание практикуется сугубо из гигиенических соображений. В Израиле выходной суббота, в Сирии – пятница, в христианских районах Ливана – воскресенье. Друз в зависимости от места проживания решает сам, когда ему работать, когда отдыхать. Дело не в удобстве или желании раствориться среди местного населения, вовсе нет. Друзское общество придерживается тайной доктрины «такийя» – сокрытия подлинных взглядов. Народ,
Свинина в Израиле. Слово даже неприлично произносить
