в терновнике»… Ух! Прелесть моя! Говорю ему: «Александр, вот вы сейчас сказали «Поющие в терновнике», и у вас так заблестели губы… они у вас такие чувствительные, мягкие. Очень сексуальные губы, Александр. Я обязательно прочитаю вашу книгу. Я хочу ее прямо сейчас».
– Ну ладно тебе, – разозлилась Рита. – О чем договорились?
– Подружка моя любимая, напрасно ты так сердишься. Думаешь, придумываю? А знаешь, как он смотрел на меня? Его взгляд ползал по моей истосковавшейся по мужской ласке груди, а беззащитные мои оголенные ножки дрожали от голодных… О! Придумала! Его взгляд истекал слюной. Это самое точное определение. Если бы никого рядом не было…
– Ну, хватит. Вы ж встречаетесь сегодня?
– Ой, какая ты бываешь зануда… – устало проговорила Тая. – В парке возле твоего дома, у фонтана, в девять вечера мы обретем друг друга, и он даст мне книгу. В кафе, под звуки легкого джаза, на последние деньги он купит мне коктейль. И если ты как бы случайно тут же не появишься, поверь, в этой книге сегодня ночью появятся страницы обо мне, Сашуле и самой безумной любви на Земле. Страницы эти скрепит печать нашего страстного тайного союза… Ха-ха-ха…
– Я появлюсь, – улыбнулась Рита. – Не переживай.
– Хорошо тебе, – неожиданно грустным тихим голосом промолвила Тая. – Все тебя любят. Носятся с тобой. И Вадима бросила… А когда-то и я с ним встречалась. Отомстила за меня – да? А этого тоже бросишь?..
– Ты вроде как завидуешь?
– Чему завидовать? Твоему худосочному «ботану»?
Хуши сказал: «Ученые придумывают сито, в котором можно будет воду носить. А я старый уже, так с ведром и помру»
Лекция заканчивалась. По тому, как шумела аудитория, Саня понял, что самую интересную часть он пропустил. Ответы и вопросы, это максимум еще полчаса. Жалко, – столько всего хотелось узнать.
Павел Игоревич расхаживал взад и вперед, отвечая не в зал, а куда-то в сторону, будто разговаривал с самим собой. Саня заметил свободный стул в самом низу у трибуны. Пробраться к нему оказалось не просто.
– … а на это трудно ответить, – чуть торопливо говорил Павел Игоревич. – Мы всегда анализируем следствия, а не причины. Вся наука построена на этом. Берем данность, делаем выводы. Ускорение свободного падения девять с копеечками, ну, почти десять, – разглядывая потолок, улыбаясь самому себе, говорил он. – А могло бы быть десять тысяч. Я, к слову сказать, не согласен. Почему со мной не советовался тот, кто закладывал основу основ, кто придумывал плотность и вес атома?! Или скорость электрического сигнала… Эволюция! От простого к сложному! А почему?! Ну, есть, конечно, и феномены, как вот Егор Немичев. Это уникум, его надо изучать. Это бунт материи, нонсенс! На примере данного индивида наблюдаем необъяснимое явление, природный парадокс – эволюцию вспять.
По залу пронесся хохот.
– А чего опять я?! – возмутился Глыба.
– Егор, нашему институту вы интересны только как живое воплощение того самого недостающего
