p>
– Тебе обязательно нужно идти, Никки? – спросила она, надув губки, столь же сексуальные, как и все ее роскошное тело.
Ник у зеркала повязывал галстук. Бросив на свое отражение последний взгляд и удостоверившись, что все в порядке: смокинг, сшитый на заказ, сидит идеально, шелковая рубашка белоснежна, туфли начищены до блеска – он подошел к кровати, поцеловал женщину в волосы и коротко сказал:
– Да.
Не каждый день женится родной брат. Конечно, этого он ей не сказал. Просто сообщил, что идет на свадьбу. Уже одного этого слова было достаточно, чтобы в ее голубых глазах вспыхнули искорки интереса, а если бы она еще узнала, что женится его брат…
Семья Орсини и свадьбы – это не те темы, которые он обсуждал с женщинами, ибо они немедленно зароняли в их голову ненужные мысли.
– Я позвоню, – бросил Ник напоследок, и женщина снова капризно надула губки.
Однако этот жест вызвал у него не приятное волнение, а раздражение. Тем не менее он предложил женщине остаться в квартире до его возвращения.
Ник поднес к губам бокал с шампанским и снова вспомнил сегодняшнее утро.
Черт! Он надеялся, что женщина все-таки убралась восвояси.
Он ничего не имел против красивых женщин в своей постели, но его интерес конкретно к этой особе явно угас, а женская истерика, как правило сопровождающая конец романа, было последним, что ему требовалось на исходе столь изматывающего дня.
Как бы сильно Ник ни любил своих братьев, сестер, мать, невесток и маленького племянника, он ужасно уставал от семейных сборищ.
В любом случае ему пора уходить.
С застекленной веранды Ник окинул взглядом сад. Кусты, которые его сестра Изабелла посадила пару лет назад, были в цвету, несмотря на конец осени. За кустами высились высокие каменные стены, надежно ограждавшие дом от улиц его детства. Конечно, они очень изменились, и он почти не узнавал их. «Маленькая Италия», бывшая домом для многих поколений итальянских иммигрантов, стремительно превращалась в Гринвич-Виллидж.[1]
Модные магазины, дорогие рестораны, художественные галереи… Прогресс, мрачно подумал Ник и выпил еще шампанского. Ему претило наблюдать все это. Он вырос на этих улицах, пусть даже не все его воспоминания были теплыми и радостными. Если твой отец – глава мощного преступного синдиката, невольно слишком рано начинаешь осознавать, что твоя жизнь отличается от жизни сверстников. Он понял это в девять или десять лет, когда узнал, кем является Чезаре Орсини. И возненавидел отца.
Но его связь с матерью и сестрами всегда оставалась крепкой. Что же касается братьев…
Ник улыбнулся.
Их связь была чем-то большим, чем просто кровное родство. Они дрались, как волчата, нещадно дразнили друг друга, и тут же вместе, дружно бросались на сверстников, решивших повеселиться, отлупив сыновей дона. В юности их пути резко разошлись, но только для того, чтобы снова сойтись. И теперь их братская связь стала куда крепче – они основали инвестиционную компанию, которая сделала всех их богатыми и могущественными. Они преуспели, но честным путем, без всей той мерзости, которой была наполнена жизнь Чезаре.
Они были словно частью друг друга – Рафаэль, Данте, Фалько и он, Ник. Близкие по возрасту, по темпераменту и очень похожие внешне.
Неужели теперь все изменится? Безусловно. Как же не измениться, если братья женятся один за другим!
Ник залпом допил шампанское и направился к бару. Бармен вежливо улыбнулся, открыл очередную бутылку «Дон Периньон» и налил золотистую жидкость в бокал.
– Спасибо, – поблагодарил Ник.
Невероятно, подумал он, наблюдая, как его брат Райф танцует с женой Кьярой. Его братья женаты! Ник никак не мог осознать это. Сначала Райф, потом Данте, а теперь и Фалько.
– Когда-нибудь и ты женишься, – сказал вчера Райф, когда они вчетвером отмечали предстоящую свадьбу Фалько в принадлежавшем им баре в Сохо.
– Только не я, – со смехом парировал Ник.
– Да-да, мой дорогой. И ты тоже, – сказал Данте.
– Поверь мне, – добавил Фалько. – Когда меньше всего ожидаешь этого, ты встретишь женщину, которая возьмет твое бедное сердце в свои нежные ручки.
Братья рассмеялись, и Ник решил не спорить больше.
Зачем говорить им, что это с ним уже однажды произошло, и – о, дьявол! – он не намерен снова попадать в этот ад.
Вполне возможно, что его братья окажутся в числе тех, кому повезет в браке, ведь их жены выглядят такими очаровательными. Но кто может знать наверняка? Ведь женщины хитры и коварны, они могут продать лед эскимосу, если захотят.
Гринвич-Виллидж – один из самых богатых и популярных районов Манхэттена.
