Линдсей набросил свои брюки на руку Вэлери и направился к минеральной ванне. Он ступил в горячую воду, позволив ей поглотить свое тело и пропитать мышцы. Со вздохом Линдсей поднял взгляд к арочному потолку над головой, потом опустил глаза вниз, на воду, которая булькала вокруг него. Горячий минеральный источник бежал под домом, позволяя его жителям наслаждаться этой маленькой роскошью. Естественно, Линдсей спроектировал свое логово наслаждений вокруг ванн, и теперь все здесь напоминало ближневосточный хаммам. Это было нечто сошедшее прямо со страниц «Тысячи и одной ночи». Единственное, чего тут явно недоставало, – это присутствия прелестной одалиски.
Линдсей улыбнулся своим мыслям. Он точно знал, кого хотел бы видеть в этой особенной роли. Она собиралась приехать к нему домой сегодня вечером. Страстное желание уже бурлило в венах. В конце концов, Линдсей слишком долго себе отказывал. Настала пора – в сущности, подходящее время для этого пришло уже давным-давно, – чтобы понять, желает ли его эта леди с той же самой страстью.
– Сегодня вечером вам нужно прийти в себя как можно быстрее, – вещал Вэлери над плечом своего господина. – Вы ведь не хотите, чтобы ваша обожаемая леди Анаис видела вас в таком состоянии.
Линдсей закрыл глаза, почувствовав в груди укол острой боли. Нет, ее имя не должно быть запятнано упоминанием о его пороке! Как все-таки хорошо Вэлери знает хозяина: Линдсей ни за что не допустил бы, чтобы Анаис узнала, как он балуется опиумом. Анаис не поняла бы этой пагубной привычки.
– Твои стрелы всегда попадают в цель, Вэлери.
– Я выпускаю их для того, чтобы только ранить, милорд. И никогда – чтобы убить.
– И тебе это удается, они действительно ранят.
Линдсей знал, о чем думал Вэлери, но его камердинер ошибался. Линдсей мог остановиться. Он не был за конченным наркоманом, не представляющим своего существования без одурманивающего зелья. Он мог остановиться, он обязательно сделал бы это. Как только Линдсей заполучил бы Анаис – в свою жизнь и свою постель, – он без труда отказался бы от опиума навсегда.
Линдсей окунулся и ушел под воду, не желая больше наблюдать, как верный слуга взирает на него с выражением лица, обычно означающим крайнюю степень беспокойства. Вынырнув, Линдсей смахнул воду с глаз, тряхнул своей вьющейся гривой, избавляясь от избытка влаги, и с усилием вытянул себя из ванной. Вэлери уже предупредительно стоял рядом, протягивая черный халат.
– Я хотел сказать вам прошлой ночью, перед вашим… расслаблением, – неловко произнес Вэлери, опустив глаза на замысловатое, искусно отделанное одеяние, – насколько я благодарен вам за то, что позволили мне участвовать в той продаже акций. Я заработал кучу денег, а если бы вы не разместили за меня предложение, мне не разрешили бы даже появиться на бирже.
Линдсей похлопал своего многострадального камердинера по плечу:
– Мы оба сорвали куш, друг мой. Кроме того, знаниями стоит делиться всем людям – представителям всех классов. Сейчас ты скептически хмуришься, Вэлери,
