Ограничения, которые накладывали на меня брак и дети, были понятны для любой женщины.
Беседа переместилась к поискам работы, но тон сохранял оттенки прошлого разговора. Они не говорили о текущей ситуации – например о том, что склады сокращали деятельность зимой, – а приводили различные аргументы, выражая свое недовольство. Я не знала, что добавить к их дискуссии, а мой коддл совсем остыл, поэтому я пошла домой. Однако память об их беседе преследовала меня, как беглая тень, что лишь углубляет холодные сумерки позднего осеннего вечера.
3
Кристос пришел домой поздно. Он разбудил меня, споткнувшись о стул в нашей крохотной кухне. В итоге я рано проснулась, и мы не стали вспоминать о нашем споре в таверне. Вполне понятно, что тем утром я первой пришла в магазин. Переделав план заказов и вычеркнув счет, который можно было не оплачивать еще неделю, я смогла отложить немного денег на следующий месяц – хотя бы на оплату работы Алисы и Пенни. В этот момент входная дверь открылась, и я закончила свои подсчеты, оставив книгу раскрытой на случай нового заказа.
Вопреки моим ожиданиям, в магазин вошла робкая пеллианская девушка в потертом синем шерстяном плаще. Она нервно застыла у входа, придерживая дверь.
– Эмми!
У меня было несколько подруг в пеллианском квартале города. Сама я жила в ветхом доме неподалеку от коммерческого района, где селились те горожане, провинциалы и недавние иммигранты, которым требовалась близость к центру города ради торговли. Бизнес поглощал большую часть моего времени, и мне было совершенно некогда искать особые пеллианские специи; в основном я закупала галатианские продукты и травы на ближайших прилавках и у уличных зазывал. Меня никто не встречал у местного колодца, как это делали пеллианские домохозяйки, и я общалась только с друзьями Кристоса в галатианских тавернах, когда брат давал мне такую возможность.
По правде говоря, мы с Кристосом следовали примеру матери – то есть работали на галатианцев, выполняя их более прибыльные заказы, вместо того чтобы поддерживать крепкие связи с пеллианским обществом. Мать часто бывала на пеллианском рынке, но одевалась, говорила и вела себя по-галатиански. Так она пыталась задобрить своих нанимателей. Если уж быть совершенно откровенной, я избрала ее стратегию, но пошла дальше, дистанцируясь от стереотипов пеллианских чародеев. Мое заведение именовалось модным галатианским магазином-ателье, и я сама старалась вести себя как галатианка.
– Извини, что отвлекаю тебя от работы, но я хотела поговорить с тобой и не знала, где ты живешь. Поэтому…
Пальцы Эмми нервно перебирали оборки на ее плаще.
– В магазине я бываю чаще, чем дома, – ответила я. – Заходи.
Она подошла ближе к стойке. Около года назад две застенчивые пеллианские девушки подошли ко мне и начали расспрашивать, как я, будучи чародейкой, завела успешный бизнес. Эмми и Намира были обучены их матерями. Они ппрактиковали домашнюю магию и, разумеется,
