их имена вместе. Митя и Маша. Или он Митя только для меня?»
Сонька услышала ее мысли:
– Шестой десяток, а все Митя. Она надолго уехала?
– Она уезжает несколько раз в год, на месяц, на два.
– О, это для него удачно. Но не для тебя.
– Почему?
– А потому. Ты любовницей быть не сможешь с твоим бэкграундом, тебе нормальная семья нужна. Ты все время одна.
– Сонь, а на какие шиши ты хочешь купить мое ателье?
– Очухалась, – Соня явно была рада поговорить о чем-то другом, – да я не на свои. Я инвестора найду… Нашла. У меня есть. Я буду просто управлять. Мне же надо чем-то заниматься.
– А ты разве понимаешь? Ты ж не умеешь ничего, он тебя наймет?
– Наймет, не твоя забота. Хочешь, мы сегодня приедем?
– Ой, нет, сегодня не надо, я не решила ничего, да и у меня важные клиенты сейчас.
– Он тебе понравится, он тоже из Израиля. Ну, отчасти. Увидишь. Мы после них приедем.
Приехали они только к вечеру. Но и чемпионы опоздали тоже – то ли звездная болезнь, то ли московские пробки.
В столице они оба жили недавно, переехали после первой крупной победы к новому тренеру. Были новенькие, как все «бальники», немножко перегибали с «красотой», но сразу стали Катю слушаться – она одна умела объяснять, не обижая. У нее был целый альбом с правильными примерами на такой случай. С ними было не так уж трудно – сразу выбрали ткань.
Катя ползала по полу, одергивая подол, когда наткнулась на чьи-то уродливые крокодиловые ботинки.
Блондинка сверху явно напряглась и начала дергаться. К ботинкам присоединились красные туфли на каблуках, и одна из них в Катю немного потыкалась.
Над туфлями оказалась Сонька, никогда в быту туфель не носившая. Рядом с ней переминался в крокодиловых ботинках очень уверенный в себе господин, национальность которого не оставляла поводов для сомнений, профессия тоже. Инвестор.
«Так вот ты какой, северный олень», – Катя стала неловко вылезать из-под чемпионской юбки.
Состоялось официальное представление.
Инвестора звали совершенно не еврейским именем Георгий, но в остальном он был безупречен и увел Соню вниз, чтобы не мешать Кате работать.
Они оба вольготно расположились в ее кабинете с какими-то каталогами. Надо было быстрее заканчивать, как-то сосредоточиться на платье. Но в голове пульсировало: «Маша уехала».
Как-то это унизительно. А если бы не уехала?
Мозг отказывался воспринимать любую другую информацию. Но руки сами закончили, ноги сами донесли до кресла.
Парочка напротив выглядела расслабленно, никакой напряженности, ожидания.
Помолчали.
Георгий проявился первым:
– Екатерина, я так понимаю, вы хотите продать свое ателье.
– Нет, не хочу.
– Кать… Ты же хотела уехать, – Соня в присутствии своего инвестора была совсем непривычно нежной, а не резкой,
