колько же их надо, чтобы до конца жизни хватило, и когда этот конец предполагается, он не знал, да, и не задумывался никогда ни о чём таком. Всё, что было в кошельке, тратил, не задумываясь, и в другие кошельки никогда не заглядывал. Считал такой способ «заработка» позорным и вредным. Голова и руки есть, можно и подработать, зачем о плохом заработке задумываться?
Теперь, вот, другое дело. Никто никуда не зовёт, никто ничего не предлагает – пенсия, о подработках и говорить нечего! А он же талантливый токарь, ещё ого-го, как может и придумать, и сделать, но… Да, пенсия, это – приговор!.. Он бы так и просидел с удочкой у речки до конца дней своих, а когда этот конец подоспеет, понятия не имел.
Уйдя на пенсию, сначала, сиднем, сидел дома, тяжело переживал столь неожиданный вираж в своей жизни. Да, он никак не ожидал, что его, одного из самых лучших токарей завода, тихонько попросят освободить занимаемое им место для молодого и рьяного парнишки, возраста его внука.
Теперь свершилось… Уже некуда стало торопиться по утрам, некуда спешить после работы. Пенсия – это приговор, который обжалованию не подлежит. Возраст не предполагает, потому-то ему ничего и не предложили, когда попросили! Он остался один-одинёшенек в этой жизни, и, что теперь делать, пока не мог придумать, ведь никому, даже его детям не нужны его страдания и переживания. Потому, видно, никому даже в голову не пришло полюбопытствовать, как он поживает, после увольнения. Разве, что кот иногда недовольно и сердито мурлыкнет, выражая очередную благодарность, за скупую, грубую мужскую ласку.
В тот день, Прошка раскидался в давно не стеленой потели, расслабился. Эх, видела бы эту картину жена, скандалом он бы не отделался. Пришлось бы ещё и коврики на улице потрусить. Но жены давно нет, а для себя, чего заботиться?!
Он, лёжа, медленно и с удовольствием допивал последнюю бутылку водки. Денег в кошельке – ни копейки. Надо ждать пенсии, а на трезвую голову дожидаться долго. Да, на такой достаток, как пенсия, не очень-то раскошелишься, чтобы стать заправским алкоголиком!
«Надо на промысел выйти вечером и несколько бутылок подсобрать. До пенсии далеко, и потом, опять копейки принесут!» – с горечью подумал Прошка и в очередной раз отхлебнул из горлышка. Но оказалось, что хлебать-то больше и нечего, и он, не вылезая из постели, отшвырнул бутылку в конец комнаты.
«Ого, не разбилась, можно сдать! – отметил он. – Потом уберу… Сдать бы, точно, не мешало» – едва шевельнулась ленивая мысль. Двигаться совсем не хотелось. Тем более, не хотелось затевать уборку, или бежать в пункт по приёму пустой тары. Успеется… Не сейчас… Но неотвязная мысль сверлила мозг: «Сдашь, получишь копеечку, на хлеб, до пенсии хватит»…
«А, завтра об этом… Сегодня у меня выходной!» – отмахнулся он от навязчивой мысли.
Рядом мурлыкал старый кот по кличке Репс. Когда-то, давно-давно, этого сволочного нахалюгу, воришку и проныру, совсем маленьким котёнком, принесла домой дочка. Котёнок был симпатичный, и Прошка не возражал, чтобы он остался жить у них дома. Кот рос и учился. Теперь этот хулиган спокойненько и совершенно самостоятельно мог открывать дверь холодильника, когда оттуда тянуло чем-то вкусненьким, на его взгляд, за что не единожды бывал битым нещадно, но от повадок не отказывался и продолжал тихонько и упорно шкодить, если дома никого не случалось. Кот вырос и остался, а дочка выросла, вышла замуж и уехала с мужем за границу.
Был ещё и сын, но сын тоже был женат и редко навещал отца, потому, что там рос внучок, и сыну нужно было зарабатывать, чтобы вырастить мальчишку. Теперь внук ростом выше деда, шире в плечах и силой паренька Бог не обидел – богатырь!
И, опять-таки, у внука своя жизнь, первые попытки заработать, первые вздохи, первые разочарования и победы. Ему совсем не до дедовой беды, у пацана свои заморочки.
– Подумаешь, пенсия, мне бы твои страдания! Денежки на шару получаешь и плачешься, а мне приходится вкалывать до черноты в загривке, чтобы копеечку заработать! – рассмеялся паренёк, когда услышал дедовы жалобы. Он понять не может, что дед, столько лет, всегда, будучи необходимым, вдруг, в один момент, стал никому не нужен, и от него потребовалось лишь одно – освободить занимаемое место, чтобы молодому и незнакомому сукину сыну было, где работать.
А ему что теперь делать? Пенсии хватит на три похода в магазин, а про аптеку и думать не хочется. Даже водку приходится покупать с оглядкой на карточку. А дальше, что? Жены давно нет. Почитай, пятый год, как Прошка живёт бобылём. Ушла его половинка быстро и тихо. Никто и подумать не мог, что такое может случиться. Просто утром не проснулась, и всё. Врачи говорили, что, что-то плохое и непоправимое случилось с сердцем жены, а что, он так и не понял. Вот, если бы врачи ему чертёжик какой подсуетили, он бы вмиг разобрался, а тогда пришлось просто кивать головой и соглашаться, скорчив умную рожу, чтобы врачи не подумали чего…
Ушла жена, и стало так пусто вокруг. Он тогда и вспомнил, что он – прирождённый рыболов и живёт на Русановке. Канал окружает остров со всех сторон,
