смотреть на извивающуюся огненную змейку.
– И что же мешает тебе облегчить свою жизнь?
– Отсутствие желания. А для мага его желания – это всё.
– Для тебя особенно всё, – кисло и как-то невпопад сказал Арнео тихим голосом, а потом перешёл на нормальную речь. – Меня-то пока не тронешь?
– Нет. Не время.
– Тогда ставь своего коня в стойло и давай обратно. Там уже баллад никаких не надо. Выяснилось, что племянницу Горта… Короче, мордобой начался, и всем есть что обсудить. Так что, пока ещё еды и вина полно, самое время гулять.
– Да я вроде как почти уехал, – в сомнениях протянул я, но испытал наслаждение. Приятно, когда тебя уговаривают, и приятно, что опасный огонь перед глазами исчез.
– Морьяр. Ну, пожалуйста-пожалуйста, – жалобно протянула Элдри и после выдохнула пар изо рта на замёрзшие ладошки.
… Зря дурочка это сделала. Разве так их согреешь? На коже тут же образовалась ледяная сеточка.
Отложив перо в сторону, я посмотрел за окно. Начинался розовый рассвет. Птицы завели первые трели. Раздалось жужжание проснувшегося жука и стрекот кузнечика. Мир просыпался, а я так и не сомкнул за ночь глаз. Но мне и не требовался сон. Бурлящая в теле энергия потоком уносила усталость незаметно для меня самого. А потому я окинул взглядом написанное, шаловливо подул на страницы, стряхивая пылинки, и закрыл свою тетрадь. Мне стоило отдохнуть от воспоминаний и заняться поисками мира Фантазии.
Позавтракав настоящей пищей, а не энергией, и сложив в наплечную сумку вещи, с которыми я не желал расставаться, да и не расставался, я накинул свой любимый старенький плащ – чёрный с остатками серебристой могущественной вышивки, и вышел из дома. Моё жилище стояло обособленно, но к нему (или от него) шла, извиваясь, хорошо протоптанная извилистая тропинка. Однако нынче она мне была ни к чему. Я плотно прикрыл глаза и сделал несколько шагов вперёд, пока не ощутил, что ноги пытаются ступать по отсутствующей земле. Смешно, давным‑давно у меня и стало получаться уходить и входить в миры, не тревожа их не то, что землетрясением, но и шевелением травинок. Я научился быть незаметным гостем. Вот только избавиться от визуализации неких ступенек или ворот в никуда я до сих пор мог исключительно в одном случае – позволяя себе созерцать обратную сторону век.
Всё-таки сколько ещё во мне живёт человеческого!
Междумирье встретило меня трепетным ветерком. На самом деле в этом месте не могло быть ветра, но ласку этого пространства мне довелось ощутить так, как хотелось. И, отвечая на нежность взаимностью, я искренне и тепло улыбнулся царящему вокруг непроглядному мраку. В тот же момент под ногами образовалась едва мерцающая серебром дорожка – ещё один подарок междумирья моим привычкам. А затем тропа раздвоилась, растроилась и молниеносно превратилась в тысячи тысяч дорог. В их отблеске мрак местами поменял оттенок, собираясь в фиолетовые облака, принимающие порой формы диковинных существ.
«Куда ты хочешь идти? Я покажу тебе
