самый распространенный мотив в обрамлении домов, превращенный в элемент орнамента)»[30].
Невольно забегая вперед, так сказать, по календарю в XIX столетие, начнем с Зимнего дворца и Эрмитажа – центров светского Петербурга. Зимний дворец постоянно разрастался, включая в себя новые и новые здания.
Нам интересен портик – парадное крыльцо Нового Эрмитажа[31]. Портик почти на столетие моложе творения великого итальянца – самого Зимнего дворца. Оправдание нашему временному скачку в том, что именно здесь наиболее ясно выражено «аполлоническое» начало петербургской архитектурной идеологии.
Атланты и Куросы
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерках приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках.
Песня моего времени… Собственно, знак или, как теперь говорят, «бренд» и шестидесятых годов, и целого поколения интеллигенции, именуемого ныне «шестидесятники». Песня редкой судьбы. Как спел ее в 1965 году тогда еще совсем молодой, а ныне всемирно известный ученый-океанолог, академик и поэт Александр Городницкий, так и стала она сразу «неформальным гимном» для огромного числа людей, и не только в России. Это ведь не про античность и даже не про Эрмитаж:
Стоят они, ребята,
Точеные тела, —
Поставлены когда-то,
А смена не пришла.
Их свет дневной не радует,
Им ночью не до сна.
Их красоту снарядами
Уродует война…
И это правда! Ударил в портик немецкий снаряд. Пробил крышу и покалечил скульптуру.
Миллионная ул., 35
Я помню серое питерское небо сквозь эту зияющую дыру. Я радовался, когда ее залатали. А еще помню, как ликовал город, когда везли (вопреки всем инструкциям и рекомендациям не по частям, а в собранном виде) восстановленного Петергофского Самсона.
Разумеется, я не был на Невском по причине малолетства. Но ликование на нашей коммунальной кухне помню. Потом, когда подрос, увидел запечатленный в кинохронике стихийный праздник. Самсон, плывущий на платформе трейлера, рвет пасть льву, как совсем недавно порвали пасть фашистской Германии. Восторженные толпы ленинградцев на тротуарах! Очевидцы рассказывали, что у ног Самсона на платформе сидел скульптор, возродивший монумент, и плакал от переполнявших его чувств. Это был праздник Победы. Не официальный. Народный!..
Однако, наша книга не о песнях и не о праздниках. Поэтому если, как известно, из песни слова не выкинешь, да и не нужно, да и вредно, то книга об архитектуре требует некоторых уточнений. Во-первых, наименование «шестидесятники», прилепившееся к моему поколению, родившемуся
Бурдяло А.В. Необарокко в архитектуре Петербурга. СПб., 2002. С. 3–5.
Новый Эрмитаж (Миллионная ул., 35 / Зимняя канавка); 1842–1851 гг., арх. Л. Кленце, В.П. Стасов, Н.Е. Ефимов, ск. В.И. Демут-Малиновский, Д.И. Иенсен и др.; А.И. Теребенев (атланты и гермы из гранита); 1783–1792 гг., Д. Кваренги «Лоджии Рафаэля», включенные в здание.
