и прятать глаза.
– Вы меня не бойтесь, Лена, – спокойно сказал Сергей, и в голосе его звучало подлинное дружелюбие и теплота. – Я никогда не обижу женщину, что бы она не сделала. Если вы чувствуете себя стесненно, давайте уйдем отсюда туда, где люди. Просто я подумал, что нам будет приятнее провести время вдвоем, вдали этого быдла.
Лена сразу успокоилась, обмякла, подобрала палочку с земли и стала отбрасывать ей прошлогодние листья и хвою.
– Расскажите что-нибудь о себе, – предложила она. – Вы вчера упомянули, что учились в университете. Это правда?
– Я очень редко говорю неправду, – сказал Сергей. – Действительно, учился, на историческом факультете, но не закончил. Одного курса не хватило, и дипломной работы.
– Я вижу, – спокойнее заговорила Лена, – что вы интеллигентный человек, и вам можно доверять. Даже странно в таком окружении слышать обращение на «Вы», и культурный язык. А вот история для меня – очень скучная наука. – Лена скорчила презрительную гримасу. – Я никогда не могла запомнить все эти цифры, когда кто родился и умер. Какое мне до этого дело?
– История, на мой взгляд, вовсе не наука, – сказал Сергей. – Это очень занимательная смесь статистики, канцелярских записей, литературы, философии и просто домыслов. Возьмите, к примеру, Карамзина. Его тома интересно читать только специалистам. А вот Тарле уже совсем другое дело. Есть у него, конечно, чисто академические работы, и я не любил их читать. Однако такие произведения, как Наполеон, написанное, кстати, на основе подлинных материалов, поднимаются на уровень мировой художественной литературы. Если же вы прочтете Цвейга, то увидите, что там подлинная история дополняется авторскими домыслами, а порой и просто фантазией. Его толкование отношений Талейрана и Фуше, и их роль в истории, по меньшей мере подозрительны. Хотя читается это с интересом.
– Вы очень занимательно говорите, – тихо сказала Лена. Она смотрела на Сергея, не скрывая восхищения.
– Я ничего этого не читала, – смущенно призналась она. – Странно, что вы, такой образованный человек, находитесь здесь, среди этих людей.
– Вы такая красивая, Лена, – сказал он. – Я давно не видел женщин как вы. Мне дорого ваше внимание. Я болтаюсь по лагерям с двадцати одного года. Мне сейчас тридцать шесть. Но я и сейчас, после стольких лет, не такой, как вся эта шушера вокруг нас. Они сидят по пять, шесть раз, и больше. Я же был судим всего два раза. С меня хватит. Я решил со всем этим завязать. Скоро конец этому. Через два месяца заканчивается мой срок пребывания на поселении, и я свободен. Больше никогда сюда не вернусь.
– За что вы сидели первый раз? – поинтересовалась Лена.
– Вооруженный грабеж.
Наступила гнетущая тишина. Лена выпрямилась и уставилась на Сергея широко открытыми от ужаса глазами.
– Как это произошло? – наконец пролепетала она.
– Юношеская романтика, – все тем же тоном продолжал Сергей. – Ошибка молодости,
