лестнице на наш чердак, мальчишка даже не потрудился зажечь лампу, а просто рухнул на постель. Я был готов к тому, что Тайко уснет так же быстро, но вместо этого он говорит:
– Даже представить себе не могу пяти тысяч серебряных сразу.
Мне даже представлять не нужно, но я отвечаю:
– Весь вечер только об этом и слышу со всех сторон.
– Как думаешь, сколько они весят?
– Так много, что ты превратишься в горбуна под их тяжестью.
Это неправда, и Тайко смеется, а после наступает тишина.
Я рассматриваю ветхие деревянные стропила у себя над кроватью. На чердаке пахнет сеном и лошадьми. Сюда поднимается спертый воздух из конюшен, но меня это не беспокоит. Здесь тепло, сухо и безопасно. Тайко мне опасаться не стоит.
– Я мог бы выкупить у Уорвика свою свободу, – тихо говорит мальчик.
Я поворачиваю голову в сторону Тайко и вижу лишь его призрачный силуэт в полуночной тьме.
– Свободу?
– Я дал ему клятву, – Тайко запинается, затем продолжает. – Еще два года осталось.
– Как так вышло?
– Невезение. Долги.
Я не видел, чтобы Тайко хоть раз поставил на кон даже один-единственный медяк.
– Долги не твои.
– Отцовские, – Тайко делает глубокий вдох. – У меня есть две младшие сестры, и я знаю, для чего Уорвик их использовал бы. Моему брату едва исполнилось шесть. Моей семье было больше нечего предложить, так что…
Я снова смотрю на стропила.
– Как-то я тоже присягнул на верность ради своей семьи. Однако моя клятва была дана добровольно.
– Моя тоже, – говорит Тайко.
Не думаю, что наши с ним жизненные ситуации похожи. Хотя, может быть, так и есть.
– Два года – это не так уж много, – продолжает Тайко. – Как много времени у тебя ушло, чтобы получить свободу?
Этот разговор вытаскивает на поверхность воспоминания, которым лучше было бы оставаться на дне.
– Вечность.
Тайко тихо смеется.
– Прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Нет. Он даже понятия не имеет.
Когда Тайко снова начинает говорить, он запинается.
– Хок, я не… Я никому не говорил об этом, – в слова мальчика вплетается нотка беспокойства. – Если люди будут знать, что я дал Уорвику клятву, они. Точнее, он может. – голос Тайко обрывается.
Я думаю о том, как Тайко обычно исчезает, когда ночные посиделки затягиваются, а трезвых мужчин в округе практически не остается. Мое мнение об Уорвике несколько улучшается, поскольку он не загоняет Тайко до полусмерти и позволяет ему прятаться.
– Я буду хранить твой секрет.
Тайко ничего не отвечает, и через мгновение я поворачиваюсь к нему. Тьма вокруг стоит практически непроницаемая, но в глазах мальчика отражается непонятно откуда взявшийся отблеск света.
Я задаюсь вопросом, жалеет ли Тайко о том,
