ариками. Под настроение и когда публика ему нравилась, он мог делать это одновременно. И не случалось еще, чтобы он упал с велосипеда или уронил шарик. Халидон свое дело знал.
После обеда он выступал перед универмагом на Ратушной площади. Прохожие останавливались и бросали мелочь в картонную коробку, которую он выставлял на асфальт. В удачные дни коробка наполнялась доверху, в плохие мелочь покрывала лишь дно.
Этот день оказался довольно удачным. Когда куранты ратуши пробили половину шестого, коробка наполнилась больше чем наполовину. Халидон сунул деньги в карман куртки, забросил велосипед на плечо и вошел в универмаг. Внутри было тепло, вкусно пахло копченым мясом, свежей рыбой из гавани и пряностями из дальних стран. Халидон шел по лабиринту узких коридоров, пока не встал у прилавка, где продавались джемы и мармелад.
Он выбирал долго, и в конце концов купил банку апельсинового мармелада с красивой этикеткой, где было написано «Древний Корнуолл». Что это за Корнуолл, кто ж его знает. Но, похоже, Капитану это название понравится. При оплате Халидон проследил, чтобы банку завернули в подарочную бумагу.
На трамвайной остановке у Главной улицы он сел в трамвай и цепко ухватился за поручень. Вагон, натужно грохоча, пробирался вверх по улицам. Уже смеркалось. Зажглись фонари, по тротуарам заторопились люди, пряча в поднятые воротники бледные лица. Халидон смотрел безучастно – мыслями он был далеко. В вагоне было тепло, и он склонил голову на вибрирующий поручень.
Неожиданно Халидон вздрогнул – он увидел в окне свое отражение.
В желтом свете неоновых трубок лицо выглядело еще карикатурнее, чем обычно. Значит, таким видят его другие. Те, кто сидят вокруг с сумками и портфелями и притворяются, что на него не смотрят.
Но Халидона не проведешь. На него смотрели всегда. Смотрели на его раскосые глаза, большие уши и нос картошкой. Бывало, кто-нибудь открыто указывал и говорил: «Гляньте-ка, господа, какая уродина!» А другие шептались за спиной и отворачивались, едва он ловил их взгляды.
Халидон не любил бывать на людях. Разве что когда выступал перед ними. Тогда-то пусть смотрят сколько угодно, раскрыв от удивления рты. Это ведь его выступление, а не он сам. Совсем другое.
В верхней части города Халидон вышел. Оседлал свой велосипед, и какое-то время изо всех сил крутил педали, стараясь забыть неприятное чувство. К этому времени улицы опустели, и в окнах были видны люди, собиравшиеся на ужин. Интересно, подумал Халидон, что же Капитан решил приготовить на этот раз? Должно быть, рыбные палочки. Они давно уже их не ели.
Когда они палочки съедят, Халидон вручит Капитану банку с мармеладом. Отличный десерт. Ну а потом они попьют кофе и, может быть, сыграют партию в джин.
Халидон подкатил к дому, на ходу спрыгнул с велосипеда, взбежал по скрипучим ступенькам на верхний этаж, дернул за ручку.
Дверь была заперта.
Капитана не было дома.
Слегка огорчившись, Халидон отпер дверь и вступил в прихожую. Там было темно. Он повесил велосипед на крюк, нашел в углу кухни коробок спичек и взобрался на стул, чтобы дотянуться до висевшей над столом лампы. Использованные спички Капитан запихивал обратно в коробку. До чего же дурная привычка: сразу зажечь лампу не получилось.
Теплый свет залил комнату. Она была тесная, но опрятная: Капитан говорил иногда, что она напоминает каюту. Здесь каждая вещь знала свое место, а лишние предметы Капитан подвешивал на шнуры, свисавшие с крючков, привинченных к потолку. Изобретательности ему было не занимать.
Халидон слез со стула и потрогал камин. Тот едва теплился. Наверное, Капитана не было целый день. Халидон достал из дровяника в чулане пару поленьев и, когда огонь затрещал, снял куртку и отпер кладовку. Перед ужином стоило перекусить кусочком колбасы.
Только тут он увидел записку, подсунутую под крышку кастрюли.
Я пошел к Элле Йонсон. Надеюсь, ужин понравится.
В кастрюле была порция рыбных палочек с картофелем и зеленым горошком. Халидон вздохнул и водрузил кастрюлю на конфорку. Ужинать в одиночку невесело. Хотя Капитан скоро придет – у Эллы Йонсон он не засиживается. Элла держала неподалеку джазовое кафе, Капитан забегал к ней поболтать и послушать пластинку-другую.
Рыбные палочки были вкусными. Убрав со стола и помыв тарелку, Халидон включил радио. Нашел канал с танцевальной музыкой и улегся в койку. Джаз Халидон не любил, от него становилось грустно. Танцевальная музыка звучала повеселей.
От работы на холоде он устал. Но, прежде чем заснуть, успел подумать, как хорошо будет, когда Капитан вернется. Наверняка он мармеладу обрадуется.
Глава вторая.
