что тут вызнавать? – понюхал пробку сержант, немолодой, но телом кряжистый, крепкий, всем своим видом словно говоривший, что послужить он еще сможет лет двадцать. За работу в органах такие, как он держались, потому что на пенсию даже не поешь вдоволь, а в частные охранники, если у тебя нет звездочек на погонах, берут неохотно. Такие сержанты готовы землю зубами грызть, лишь бы не списали со службы. – Одно место я вам сразу подскажу: жена обходчика продает. Весь вокзал у нее отоваривается.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутился старлей. – Да ее давно привлечь надо.
– Как сказать, – пожал плечами сержант. – Если я ее привлеку, против меня все привокзальное дно поднимется. Не жить мне тогда. Она многих снабжает. Да и сама баба здоровее любого мужика!
– Так… – старлей тут же набрал номер Морозова. – Одно место, как раз на вокзале, есть, – доложил бодро. – Что будем делать?
– Едем! – ответил майор. – Ты с вокзала? Жди меня там.
Спустя каких-нибудь полчаса все трое подходили к будке.
– Брать ее не советую, шум будет, – предупредил сержант. – Лучше по-хорошему договориться. Она баба без комплексов, поймет. И мы ее понять должны: пятеро детей, муж почти инвалид. Она всех с этой самогонки и кормит.
– Ладно, – пообещал майор, – иди, переговори с ней, не тронем, если не станет упрямиться.
Сержант сходил на переговоры, минут через пять вернулся, махнул майору и старлею рукой, приглашая их в будку. Хозяйка – и впрямь баба-богатырь – пригласила их присесть.
– Степаныч обещал, что неприятностей у меня не будет, – напомнила строго. – Иначе разговора никакого не получится, я вас не знаю, вы – меня.
– Все останется между нами, – повторил свое обещание Морозов. – Поговорим и тут же забудем. – Он взял у старлея бутылку и показал ее женщине. – Ваше производство?
– Мое, – не глядя кивнула та.
– А откуда такая уверенность? – миролюбиво полюбопытствовал майор.
– Затычки из газет – мой фирменный знак. Можете развернуть: «Аргументы и факты». Муж аккурат прочел, я и пустила в дело.
Морозов еще раньше разворачивал затычку – сходилось. Подробно стал выспрашивать, кому она продала в тот вечер самогонку.
– Да Зассыха приходил, – опять же без раздумий ответила женщина.
– Кто-кто? – удивился майор.
Старлей терпеливо молчал, из уважения давая говорить Морозову.
– Да Зассыха! – женщина засмеялась. – Пьянчуга, вокзальный. От него за версту мочой несет, он как напьется, так и того. А помыться чтоб, постираться – никогда. Он приходил, и еще с ним один. Но того я не разглядела, он все в темноте норовил остаться.
Женщина рассказала все, что помнила, все мелочи, но больше ничего существенного майор узнать у нее не смог. Самая ценная информация, конечно, касалась этого самого Зассыхи.
– Ну
