делаете?
Едва мы с Мишей закончили танцевать второй раз и подошли к столам – Василина куда-то тоже отошла, – как к нам приблизился Рыков с очень решительным лицом. Я невольно бочком придвинулась к Мише, подавив порыв вцепиться в его руку, и мысленно напомнила себе о проклятье. И вообще, не станет же некромант затевать скандал прямо на глазах у всех. Да и за что? За то, что не с ним провожу вечер? А кто ему это обещал, между прочим? Сквозь нервное волнение проступило раздражение, и это помогло справиться с ростками страха. Опять же, присутствие Миши успокаивало.
– Не бойся, ничего он тебе не сделает, – словно в ответ на мои мысли, тихо произнёс оборотень и ободряюще подмигнул.
Рыков как раз остановился рядом с нами, посмотрел мне в глаза, игнорируя присутствие Миши, и что-то хотел сказать, но не успел. К нам подошёл ещё один мужчина и обратился прямо ко мне, протянув руку:
– Позвольте, барышня?
Я посмотрела на него… Голос у незнакомца оказался приятным, бархатистым баритоном, очень подходившим к внешности. Широкое лицо с квадратным подбородком, внимательные серые глаза, коротко стриженные тёмные волосы. На вид, где-то лет двадцать пять-тридцать. Вроде ничего особенного, однако я не могла отвести взгляд, нас словно связала невидимая нить. Нет, я, конечно, девушка романтичная, но любовь с первого взгляда – это как-то слишком… Но всё же, предпочту станцевать с незнакомцем, чем разбираться с Рыковым. И я шагнула к нему, неуверенно улыбнувшись и приняв руку.
– Да, с удовольствием.
Мы вышли к танцующим, и незнакомец аккуратно обнял, не пытаясь прижать крепче, чем требовали приличия. От него вкусно пахло чем-то терпким и бодрящим, он возвышался надо мной на целую голову, и в объятиях этого мужчины я ощущала себя хрупкой и беззащитной. И… Чёрт, мне нравилось. В какой-то миг захотелось прижаться к широкой груди, спрятаться на ней от всех невзгод… Ровно до момента, как незнакомец не спросил:
– Лада, что вы тут делаете?
Я моргнула, с недоумением уставившись на него, и осторожно спросила:
– Простите, мы знакомы?
– Я знал вашего отца, – негромко ответил незнакомец, всё так же пристально глядя на меня, и сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной силой.
Он знал папу. А… а я их с мамой видела очень редко, особенно после того, как меня в лет десять отвезли к бабуле в деревню, и я там и жила. Мне туманно объяснили, что это для моей же безопасности, и меньше любить меня от этого не стали. Я видела неподдельную грусть в глазах мамы, видела, как папа заботливо обнимал, утешая. А потом они уехали, и виделись мы от силы несколько раз в год. Теперь-то понимаю, что прятали меня от Рыковых, но почему? Когда мне исполнилось тринадцать, бабуля, пряча взгляд, сообщила, что их не стало. Авария, машина сгорела полностью. Похороны я смотрела по телевизору… Глаза защипало от нахлынувших воспоминаний, я с трудом удержалась, чтобы не шмыгнуть носом.
– Лада? –
