тонких слоёных облаках. Вновь ложусь, решаясь ещё немного поваляться. Не замечаю, как сонливость вновь одолевает меня.
Открываю глаза. Яркий солнечный свет пробивает комнату насквозь. Часы высвечивают светло-жёлтым 8:37. Чертов сон! Вскакиваю. Быстро одеваюсь, мчусь в конец коридора, успеваю умыть лицо, провожу рукой по правой узкой плитке, отключаю силовое поле, вылетаю из ванной. На учёбу нельзя опаздывать. Начало занятий в девять утра и не минутой позже. Хорошо, что учебный корпус, также как и работа, неподалёку от моего дома.
Прибегаю в аудиторию без четырёх девять, запыхавшись. Протискиваюсь с краю на третий ряд. Раздают материалы для теста. Как всегда, вовремя. Я успел повторить позавчера лишь половину. После теста ещё две пары, потом беседа с научным руководителем моего диплома. Мне с ним повезло. Он относится с пониманием к моей работе. Не все студенты работают, за кого-то платят родители. У таких ребят больше времени на учёбу и подготовку к диплому.
Время на парах словно слизывает некий космический поглотитель минут и часов. Иду в кабинет профессора Нордмана получать наставления по работе. Здороваюсь. Он кивает в знак приветствия, раскладывая на столе плёнки с томограммами.
– Вы ведь уже определились с мотивирующей частью вашего исследования, мистер Коулман? – с места в карьер спрашивает он, отрывая взгляд от плёнок и глядя в мою сторону.
– Ээээ, не очень понимаю… я как бы мотивирован, – что-то невпопад блею я.
– Это я знаю, что вы мотивированы. Ваша работа имеет самый что ни на есть практико-ориентированный подход. Вы придумали, как обосновать для научного совета степень актуальности исследования?
– Да, – неявно улыбаясь, отвечаю, наконец, поняв, о чём речь. – Управление беспилотными летательными аппаратами. Эм… У корпорации «Плазмида» есть потребность в интерфейсах управления. В своей работе я подвожу базу из наук о мозге под работу интерфейсов, – продолжаю я более уверенным тоном.
– То есть это узкий запрос для нужд Корпорации? – пристально глядя на меня и немного сощурив свои проницательные глаза, осведомляется профессор Нордман.
– Да, именно, то есть… эээ, – по действием этого взгляда я начинаю сомневаться в своей правоте.
– Вам не кажется, что это всё же слишком узкий запрос? Может быть, ещё что-то?
«К чему он клонит? Мы же уже сотню раз всё это обговаривали», – думаю я.
– Я думаю, эээ, – подбираю слова.
«Ладно, чёрт с ним. В конце концов, я уже почти выпускник. Надо быть увереннее в себе», – подбадриваю сам себя.
– Это достаточный запрос и достаточное основание для обоснования актуальности исследования, – наконец выпаливаю я, словно озвучивая какой-то окончательный вердикт.
– Хм. А как же интересы других людей? Какая будет польза другим людям от вашей разработки? Или, может, вред?
Теперь я понимаю,
