девоньки-девоньки, пинкертонши хреновы, что ж мне так-то на вас везет?». Сам он за жизнь ни одной детективной книжки не прочитал, а вот обе его женщины – вроде как детективы.
Усмехнулся: «Собственник! Ты сначала у Крыськи спроси разрешения, а потом записывай ее в “свои женщины”!». Хотя почему-то Алекс был уверен: она бы не отказалась. «Его женщины», – а хорошо звучит-то! Хотя Маша, наверное, давно уже не его…
Интересно, кстати, а были ли они знакомы? Вообще-то, не похоже, Крис бы сказала. Но, с другой стороны, вполне могли бы.
Машка, где ты? Жива ли? Если что, пусть бы хоть смерть легкой была… Все эти годы он запрещал себе думать о своей «бывшей» как о мертвой. Для него Маша все равно всегда живая будет. И, почему, кстати, «бывшая»? Развестись-то они так и не успели…
«Машка, Машенька, хорошая моя», – как же он тогда обиделся-то на нее, дурень. А за что, спрашивается? За то, что не оценила его жертвы? Так и не приняла его – такого… Не простила, что стал работать с Ратом. Самовлюбленный индюк ты, Гринев! Даже не попытался вернуть ее тогда…
– Знаешь, а не пошел бы ты!..
– Ты не ори громко-то, а то я ведь пойду!
Со стороны они оба, и Гринев, и Ратников, были похожи на двух петухов, готовых рвать друг друга до последнего.
– Да вали! А я подмогну, пинком под задницу!
– Нет, ты сначала меня послушай! Если уйду, кому лучше будет?! Ведь даже если не поверят, даже если в дурку меня упекут, тебе-то тоже – кранты!
Эх, блефуешь, Сашенька, блефуешь. Хоть и профан в этих делах, но понимаешь – ничего ему не кранты! Вывернется ведь… Но и отступать тоже нельзя.
Саша решительно уселся – не будет же Ратников его за шкирку выкидывать? Огласки он точно побоится.
– Никуда я не пойду. А ты, мразь, или выслушаешь меня, или… – что «или» он и сам не знал. К удивлению, на Феликса это возымело действие: он побледнел, на скулах заходили желваки, а глаза стали белыми от ярости, но – сдержался, и сквозь зубы процедил:
– За мразь, ты, скотина, отдельно ответишь. Но пока говори.
– Вот и обменялись любезностями. А теперь – слушай. У меня есть к тебе предложение. Ты в курсе, что вчера материал на Машку в прокуратуру ушел?
– Ближе к телу!
Саша не обратил на реплику внимания.
– Мне надо только одно: пусть ее оставят в покое. Пусть уволят, но только, чтоб никакого дела. Как ты это сделаешь, меня не касается. А я…
– Что ты? Ты думаешь, я всесильный?!
Саша отметил про себя это «всесильный», усмехнулся – клиент готов, торг пошел!
– Не знаю. И знать не хочу, если честно. Но, думаю, тебя привлечет, как это там у вас… стопроцентная раскрываемость?
– С чего ты взял? Да по барабану мне все это! Я и так нарисую в отчете что захочу.
– И все-таки. Бумага – бумагой, а я в реале предлагаю.
– И как ты это сделаешь?
Вот это уже деловой разговор.
– А как я узнал, что ты дело-то
