Маленькие дети играют в детские игры. Ни в войну с вичами, ни в разведчиков в мертвых районах.
Скривился я – малахольный, что с него взять.
И вот ведь странность какая, думаю о скрипушниках, а детей их представить не могу. Как ни стараюсь, не получается, хоть ты тресни. Вичи – враги, скрипушники – враги, гепаты – враги. А дети их? Дети тоже враги? Тьфу, ты! Ну, не гад ли Ус. Опять в башке бардак.
– Ты как здесь оказался? – спрашиваю, чтобы хоть как-то прогнать противный вопрос из головы.
– Дубинский послал. Велел передать, чтобы без беглецов не возвращались. Под трибунал пойдете! – прорычал Ус, изображая нашего командира.
Не люблю я его кривляний. Особенно, когда он пытается изобразить дядю Сашу. Не заслужил он такого отношения. Да и субординацию еще никто не отменял. Разведчик ты или заградитель, уважай командира! А валять дурака – много ума не надо.
– И еще, – продолжил Ус уже своим голосом. – Майор считает, что вичи за город идут, возможно, хотят организовать там центр сопротивления. Нельзя их за кольцо выпускать.
Я покачал головой – не думаю. Зачем им за кольцо? Если они и сумеют перебраться через ряды колючей проволоки и выкопанные перед остатками кольцевой дороги глубокие рвы, то как им перейти бетонку? Там же пулеметные расчеты через каждые пятьсот метров. Ну, по крайней мере, раньше были. Нет, не прав командир. Я попытался поспорить с майором, но недолго. Я же не тварь неблагодарная, знаю, что такое субординация и уважение. Прав или не прав командир, а приказ выполнить наша группа обязана.
Ус уверенно шагал впереди, не оглядываясь, как будто хорошо знал местность. А я опять отстал и плелся за ним, на негнущихся ногах. Перетянутые веревками, они затекли и сейчас противно зудели – к пальцам приливала горячая кровь, а вместе с ней возвращалась болезненная чувствительность.
Будешь много думать о ногах – останешься без головы! Не зевай, приказал я себе.
Впереди, за деревьями, вдруг раздались странные звуки, похожие на сопение борца или сдавленное мычание.
Стоп! Дальше потихоньку, шаг в шаг.
Вот они. Казенные ботинки с выпуклой буквой Z на рифленой подошве, а вместе с ними и торчащие из травы ноги.
– Щекан! – я поспешил к бойцу, но запнулся о веревку.
Щекана, как и меня, распяли между берез. Ус оказался проворнее, и пока я скакал между веревками, взмахнул ножом и освободил мычащего бойца. Через несколько секунд тот уже стоял передо мной навытяжку.
– Ты что же, сукин сын, заснул?! – рявкнул я, забывая, что сам спал как убитый.
– Я не… не знаю, как заснул, не помню…. – Руки дрожат – перенервничал бедолага, пока вялился как рыба на солнце.
– Ищем Добермана! – махнул я рукой в направлении покачивающихся берез.
Разбираться, кто и в чем виноват, не имело смысла. Нужно найти бойца и двигаться дальше.
Через пару минут беспомощный Доберман, опираясь на локоть Уса, вышел из-за деревьев, без вещмешка и оружия.
