о Боге вспомнил, придурок? – злобно выкрикнула Кикимора. Она сидела на суку, совершенно голая, эффектно залитая мертвенным светом луны, лишь слегка притушившим огненный оттенок её рыжих волос. – Крест нательный чёрту отдал, а теперь вдруг вспомнил, что кое-кто и посильнее имеется? Что этот Змеёныш тебе подсунул? Бусы, перстень наговорённый?
Юрка молча достал футляр с кольцами.
– Ах да! Действительно. – Она рассмеялась. – Скажи спасибо, что я терпеть его не могу, а то присоединился бы ты к корове соседской, а эта дура Ольга следом бы нырнула!
– Олька! – он вскрикнул в ужасе, сообразив, как же далеко он забрался от того места, куда шёл.
– Вот-вот! – Лилит кивнула. – Все самоубийцы в Ад попадают. Если б я была уверена, что мне её отдадут… А так, этому выродку от б*** земной, очередную хорошенькую наложницу предоставить? Спасибо, увольте!
– Наложниицу… – У него в голове помутилось. Он взглянул на футлярчик в руке.
Запустив его в самую середину топи, Юрка кинулся обратно, по хорошо ему известным тропкам, а в спину ему, словно автоматные очереди, летел наглый злорадный смех.
* * * * *
Алька хихикала, слушая двусмысленные комплименты Артура, Оленька только улыбалась, доверчиво поглядывая на него, когда все трое вышли на полянку, освещённую полной луной, как прожектором.
– Милости просим! – Артур вдруг ловко избавился от державшихся за него девушек и, оставив их, недоумевающих, посередине площадки, сам уселся в сторонке, на сваленных брёвнах и спокойно закурил.
– Чё енто, Артур Дариусыч? – Алька оглянулась – Оленька испуганно вцепилась в неё.
Старший и средний братья Носовы вальяжной походочкой приближались к ним со стороны речки, а Носов-отец, Георгий Власович, и его младший сын перекрывали отступление назад, на школьный стадион, такой близкий, и теперь такой недоступный.
– Артур Дариусыч! – выкрикнула Алька, пятясь от приближающихся мужиков. – Вы же сказали – проводите нас!
– Сказал – отведу – отвёл! – уточнил Чёрнсын. – А в телохранители к вам я не нанимался!
Средний брат толкнул девушек так, что они удержались на ногах только из-за того, что держались друг за друга.
– Юрка! – завизжала Алька, но тут же осеклась, осознав бесполезность траты сил на вопли о помощи. В том шуме, что царил сейчас на стадионе, её голос не услышали бы, даже кричи она в самом центре танцевальной площадки.
«И никто не придёт,» вспомнила она. «Мы же сами договаривались, чтобы никто не беспокоил…»
Оленька уже плакала, оглядываясь, как пойманная лебёдушка.
Носов-отец тоже приблизился и, когда старший брат снова толкнул девушек, схватил Альку, прижал к себе спиной, а средний буквально вырвал Оленьку из её рук.
Алька отбивалась и, видя, что отец может упустить добычу, старший тоже ухватил девушку.
Младший брат вдруг развернулся и пошёл прочь.
