Индикатор связи гаснет.
Самое грустное, винить-то, кроме себя, некого. Сам всех настроил против себя. Слишком выпячивал нежелание находиться на Луне. А ведь на мое место на этой базе очередь до горизонта, у многих есть друзья, желающие сюда попасть, ы-х-х-х. Как там говорил батя: «Запомни, ты не пуп земли!» Очередной урок в жизни, который ничего не изменит. «Не можешь учиться на чужих ошибках, учись на своих». Беда в том, что и этого таланта я лишен. Ошибки, синяки, удары судьбы не учат меня ни-че-му, таким, наверное, уродился.
Так что же на самом деле случилось с передней осью? Анализ систем после аварии показал – подобный удар не мог привести к разрушению, ось должна была выдержать. Значит, мои выводы были верны. Визуальный осмотр ничего не показал – следов преднамеренного вмешательства не нашлось.
Эх, Дмитрий Васильевич, воспитал ты из сына параноика. Первое, что пришло в голову, – меня пытались убить, очередное покушение. Но подобная мысль не выдерживала никакой критики. Во-первых, слишком сложно. Во-вторых, не гарантирует успеха. Есть еще и в-десятых, но хватит и первых двух – так не покушаются.
Но то, что меня подставили, это факт. Неожиданная «доброта» полковника и попытка договориться. Как он мог вообще мне доверить управление траком при его ко мне отношении? Потом неожиданное поведение Терещенко, его бешеная езда. Нет, жизнями находящихся в траке он не рисковал. При полной исправности машины пилот его уровня не рискует ничем, абсолютно. Компьютерный анализ, конечно, покажет какой-то процент возможной катастрофы, но реально гарантия полная. Но зачем он это вообще делал? Вопрос: знал ли капитан, к чему приведут его маневры? Или его использовали втемную?
Авария случилась потому, что я не знал о состоянии ходовой и «развесовки» машины. А не знал по причине того, что данные, полученные от техников, говорили «все в норме», свое же тестирование провести не успел. И прервал меня в этом не кто иной, как Терещенко, чрезмерно быстро покинувший станцию. Девять из десяти – капитан прекрасно знал, почему он так делает.
Но убивать меня никто не желал. Неподдельным был испуг синего один, когда он вызывал меня после аварии. Провести бы сейчас компмоделирование этой ситуации! Но логика подсказывает: моей жизни ничто не угрожало, полученная ссадина – максимальное из возможных повреждений. Но зачем все это, вот вопрос так вопрос. Такая сложная комбинация явно не для того, чтобы насладиться унижением моей скромной персоны. Смолов – человек разумный и не пошел бы на поводу своей неприязни по такой мелкой причине. Тут что-то другое.
Что знаю точно? Один факт – трак, которым я управлял, был неисправен. Причем не мелкий дефект, а что-то было не в порядке с материалом передней оси. Заводской брак, не иначе. Прибыл этот трак на базу на том же челноке, что и я. Получается, он был принят на станции, и, скорее всего, кто-то из техников поставил галочку «все в порядке», проведя только поверхностный осмотр. А полковник подписал акт приемки не глядя.
Халатность, не более. Но сейчас простая халатность расценивается даже хуже, чем саботаж. Армия и прочие структуры сильно меняются в последнее время.
