научить вас политике Тиберия, заставил изучать Корнелия Тацита[78]; чтобы показать вам наяву сон бесславия, заставил пройти через двери из рога![79] Итак, давайте посмотрим, что за корабль выйдет из ее порта, и тогда узнаем сам корень этого оскорбления, а потом еще поразмыслим и решим, с крупинкой соли[80], что с нею сотворить.
Совет понравился королю, ибо он увидел, что они ответили рассудительно и достойно; он поднял руку и сказал: «Итак, подождем исхода дела».
И вот наконец, когда соизволило Небо, настал час родов. И после четырех легких схваток, с первым выдохом в бутыль, с первым возгласом повитухи[81], Вастолла выдала на колени кумы двух чудесных малышей – словно два яблока золотых.
Король, тоже беременный – гневом, – призвал советников, чтобы в свою очередь родить то, что ему подобало, и сказал им:
– Вот моя дочка и разродилась; пришло, значит, время дать ей дубинкой по башке.
– Нет, ваше величество, – отвечали старые мудрецы. (Видно, все происходило так, чтобы, как говорится, дать время времени.) – Давайте подождем, пока дети хоть немного подрастут, чтобы мы могли определить физиономию отца.
Король, который не писал ни строчки без линейки совета, чтобы не вышло криво, пожав плечами, набрался терпения и ждал, пока мальчикам исполнилось семь лет. И когда он снова созвал советников, чтобы наконец выкорчевать пень с корнями, один из них сказал ему:
– Поскольку вы еще хорошенько не расспросили вашу дочку и до сих пор не смогли дознаться, что за поддельщик подменил корону на вашем изображении[82], теперь мы наконец должны стереть это позорное пятно. Итак, повелите устроить великий пир, куда будет обязан прийти всякий титулованный и благородный человек из жителей города. А мы внимательно осмотрим всех сидящих за столом; и к кому дети, побуждаемые самою Природою, прильнут наиболее охотно, тот, без сомнения, и есть их отец. Тут мы его быстренько и выметем вон, как вороний помет.
Эта мысль понравилась королю, и он назначил пир, созвав на него все общество плаща и кошелька[83]. И когда гости поели, всем повелел стать в ряд и провел мимо них мальчиков. Но малыши обращали на всю эту публику не больше внимания, чем собака Александра Македонского – на кроликов[84]; так что король, видя неудачу, бормотал проклятия и кусал губы; и, хоть не было у него недостатка в обуви, отчаянно сбивал ноги о камни, ибо невыносимо тесны были ему сапоги скорби.
Тогда советники сказали:
– Успокойтесь, ваше величество, и послушайте. Ничего, завтра мы устроим другой пир, теперь уже не для важных особ, а для всякого мелкого народца. Поскольку женщин всегда влечет к худшему, возможно, мы найдем виновника вашего горя среди точильщиков ножей, торговцев образками и галантерейщиков, раз не обнаружили его среди кавалеров.
Эта мысль показалась королю разумной, и он повелел приготовить новое пиршество, на которое, как гласил указ, должны
Император Тиберий заточил безвыходно в доме и заморил голодом свою неверную жену Юлию (П. Корнелий Тацит. «Анналы», I, 53), а позднее поступил подобным образом с Агриппиной, вдовой своего сына Германика (там же, VI, 25). Имя «Корнелий», то есть «рогатый», используется для придания дополнительного комического эффекта.
О «дверях сна» говорит Вергилий в «Энеиде»: «Двое ворот открыты для снов: одни – роговые, / В них вылетают легко правдивые только виденья; / Белые створы других изукрашены костью слоновой, / Маны, однако, из них только лживые сны высылают» (VI, 893; пер. С. Шервинского).
С крупинкой соли (
Роженице давали дышать в бутылку: считалось, что это приносит облегчение. Повитуха успокаивала и ободряла ее.
Изображением короля советник, вероятно, называет его дочь. Поддельщик, то есть предполагаемый любовник принцессы, «подменил корону на изображении», то есть лишил королевну ее достоинства. Или иначе: изображение короля – его потомство. Изображение с подмененной короной – внук, не имеющий прав на престол.
Лиц знатного происхождения и больших богачей.
Исторический анекдот, переданный Плинием Старшим («Естественная история», VIII, 61): собака Александра на охоте не стала бороться с кабаном и медведем, ибо это были слишком слабые для нее противники; она ждала льва и слона.
