был краток, терпелив и остроумен. Доктор Эмма отнеслась ко мне как к несмышленому карапузу. Она сюсюкала и говорила слишком громко. “Я не глух и не глуп, доктор Эмма”, – сказал бы я ей. Но не сказал, так как решил, что для первого знакомства это перебор. Еще один недостаток: со старым доктором я уже заводил разговор об эвтаназии и мог бы его продолжить. Но в этот раз у меня не было желания начинать все сначала.
Кстати, цифры говорят не в пользу домашних врачей и геронтологов: заявки на эвтаназию, поданные их пациентами, почти никогда не удовлетворяются. Показатели Клиники окончания жизни немногим лучше: она оправдывает свое название лишь в четырех процентах случаев. Похоже, фонд “Горизонт” открывает самые широкие горизонты. Я слышал, что он доставляет на дом заказчику оплаченные через интернет таблетки. Попробую их заказать, ведь я все более ловко управляюсь с компьютером. Поначалу-то я использовал его только как пишмашинку, а теперь могу найти в интернете что угодно. Собираюсь вскоре оформить заказ. В конце концов, я – единственный, кто имеет право принять это решение. Самая большая опасность в том, что ты медленно и незаметно, или внезапно, окажешься в ситуации, когда уже не сможешь ничего решить. Как в случае с Эфье. Главное, чтобы таблетки лежали наготове, спрятанные в таком месте, которое будет известно только надежному другу. Если тебе вдруг не хватит сил принять таблетки, как подобает мужчине, тогда друг или подруга могут нелегально прийти на помощь. Нужно обеспечить им безупречное алиби.
Я займусь этим. Для начала закажу таблетки, а потом проинструктирую Эверта. Он самый подходящий человек: золотое сердце и никакого почтения к законам.
СУББОТА 24 января
Вчера днем за чаем в столовой, полной народу, встала госпожа Лакруа. Она здесь всего месяц, но уже успела заслужить всеобщую неприязнь. Для этого ей понадобилось только одно: вызывающая внешность. Просторные цветастые платья, шали и шляпы всех цветов, ярко-красная губная помада и фиолетовый лак для ногтей. И выражается она немного высокопарно.
Она постучала ложечкой по своей чашке и стучала до тех пор, пока не привлекла общее внимание. Потом прочистила горло.
– Как известно каждому из присутствующих, я занимаюсь искусством перформанса.
В публике поднялся ропот. Многие понятия не имели, что это такое.
– И как художник я в течение двух прошлых недель устраивала перформанс, оставляя в разных местах какой-нибудь фрукт как знак отчуждения. Я хотела показать, что давать важнее, чем принимать. К тому же это полезно для здоровья.
Ропот перешел в возмущение, в негодование.
– Вы, с вашими яблоками, довели меня до невроза, – выразила недовольство широких масс госпожа Слотхаувер.
Вокруг одобрительно закивали.
– Ну, а я нахожу это весьма забавным, – сказала Леония, новый член нашего клуба СНОНЕМ, и я почувствовал гордость за нее.
Быстро сформировались
