style="font-size:15px;"> Меня усадили на узкую и крайне неудобную лавку напротив помоста. Теперь, чтобы посмотреть на моих судей, мне приходилось задирать голову – думаю, так и было задумано, дабы пресечь любые попытки подсудимого не растерять чувство собственного достоинства.
Заседание было закрытым. В зале присутствовали только те люди, которые имели непосредственное отношение к моему делу. Таковых набралось всего-то человек с полсотни. Не было лишь того, кто стал причиной моего разоблачения, и в душе я была рада этому. Не знаю, сумела бы я сохранить самообладание, увидев еще раз это лицо, столь знакомое и близкое.
Меня охраняли два стражника из числа охраны Академии, еще четверо стояли у дверей и по двое – у каждого окна, что, наверное, должно было мне польстить. За моей спиной не смолкали шушуканья и шорохи – свидетели обсуждали друг с другом, что они будут говорить, а чего лучше вспоминать не стоит, и торопливо разворачивали бутерброды, разумно предполагая, что застряли тут надолго.
Покуда секретарь суда и писец раскладывали свои орудия труда, я решила получше рассмотреть Трибунал. Не каждый смертный удостаивался чести дышать с такими знаменитыми магами одним воздухом. Я могла только догадываться, кто из них кто. Наверняка в центре, в темно-фиолетовой бархатной тоге восседал сам Артиморус Авильский, глава Лиги. У него была самая длинная борода, самая роскошная золотая цепь с пентаграммой и самое противное выражение лица. По правую руку от него находился лысый, как колено, маг, компенсирующий это невероятно лохматыми бровями. Я поискала взглядом на настенных портретах нечто столь же выдающееся и определила, что имя этого чародея – Минос Гиельский. На портрете его голову украшала шевелюра, ничуть не уступающая бровям, и я посочувствовала магу – видать, несладкая у него была жизнь.
По левую руку Артиморуса расположился некто кудрявый и моложавый. Я принялась снова разглядывать портреты, чтобы опознать этого субъекта, но не успела. Артиморус трижды ударил молотком по подставке, бутерброды были моментально доедены или запихнуты в рукава тог, шепотки смолкли, и заседание суда началось.
– Подсудимая, встаньте! – зычно скомандовал глава Лиги.
Я встала.
– Вы обвиняетесь в нарушении договора с Лигой, подписанного вами при поступлении на работу в Академию.
Что мне полагалось сделать в этом месте обвинительной речи, я не знала, поэтому промолчала.
– Для вынесения приговора Трибуналу необходимо выслушать свидетельства всех причастных к вашему делу лиц. Все, кто занимают места свидетелей, обязуются говорить правду. Начнем заседание!
Артиморус Авильский сел. Я осталась стоять, тоскливо подумав, что у меня и ноги отвалятся, если придется стоя выслушивать свидетельства всех причастных.
– Итак, – громогласно объявил Артиморус. – Первый свидетель! Господин Липпинс!
Преподаватель-телекинезиолог
