я уверена. Можешь, конечно, попробовать сбежать. Но тебя будет искать вся Лига. Думаю, что долго бегать у тебя в этом случае не получится…
– А если… – начала я, но Стелла меня оборвала:
– Любое «если» будет не в твою пользу. По какой бы причине твоя служба у поместного мага ни прервалась бы, ты немедленно вернешься в Академию. Поверь мне, я смогу доставить тебя назад за считаные часы.
Я едва сдержалась, чтобы не вцепиться ведьме в ее пышные белокурые локоны. Вот как ловко она придумала разрешить эту чрезвычайно болезненную для меня ситуацию! Напрямую ей действовать не позволяло внимание Артиморуса, а вот выжидательная тактика вполне могла себя оправдать. Магистра Каспара – моего единственного защитника – ушлют подальше, а я буду полтора года барахтаться в опасной близости от ее цепких коготков.
Я не сомневалась, что Стелла говорит правду. Если Каспар уговорил Артиморуса спрятать меня в провинции, что стоит этой ведьме переубедить главу Лиги в отношении целесообразности этого плана и вернуть меня в осиное гнездо, каковым представлялась мне Академия? Конечно, если она выкажет слишком живой интерес к моей персоне, это насторожит Артиморуса. Но если у нее будет причина, в виде жалобы моего хозяина или еще какой-нибудь ерунды, то мне никуда не деться. Провались оно все в преисподнюю!
А Стелла все улыбалась улыбкой сытой кошки, которая съела столько мышек, что очередная ей просто в глотку не лезет.
Да, смахивало на то, что дальнейшая жизнь моя усложнилась до невозможности.
И я ушла от мажордома Академии, едва волоча за собой ноги от слабости, которая охватила меня, едва я только сообразила, насколько беспомощна в данной ситуации. А ведь это было только начало…
Ночь мне довелось коротать в Музее, рядом с чучелом снежной кошки, на редкость пушистым и мягким, хоть и изрядно вонючим. Моя кровать уже была отдана другой адептке, и я смогла забрать лишь то, что не успела выбросить моя наследница: запасную рубаху (видимо, она приглянулась хозяйственной девице в качестве тряпки) да теплые носки и подходящий им по цвету шарф, что связала моя лучшая подруга, умершая в прошлую зиму от жестокой простуды. Все остальное добро: значки адепта, многочисленные амулеты, обереги, ворованные книги, поддельные документы, тетради, исписанные моим бисерным почерком, пробирки с толчеными нетопыриными суставами и жженой шерстью ехидны, а также многое, многое другое было изъято во время обыска и передано Трибуналу в качестве улик. Все мои труды пошли прахом.
С рассветом меня разбудил старый Фитцпарк, ничуть не удивившийся моему появлению в стенах Музея. За минувшие годы мне не раз доводилось заходить в гости к моему первому учителю, прячась от всяческих проверок и комиссий, которые то и дело тщетно пытались определить, сколько же на самом деле адептов обучается в Академии. Он немного попенял мне за непочтительное отношение к ценному экспонату, обратил
